Пуштунский фактор
- Подробности
- 4088
- 20.09.2012
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
С его помощью Иран и Пакистан показывают, что талибы рано посчитали себя победителями
Одиннадцать лет назад пропагандисты, обслуживавшие военную кампанию, начатую западной коалицией в Афганистане, ввели в оборот замечательный термин — «восставшие пушту-нские племена». Именно эти племена, якобы поднявшиеся на борьбу с талибами, должны были сыграть решающую роль в полном военном и идеологическом низвержении муллы Омара при поддержке НАТО.
.Правда, с середины 2000-х, когда стало ясно, что эта задумка провалилась, «восставшие племена» были изъяты из употребления, и остались лишь элементом шутки одного известного российского эксперта, который, объясняя простодушным японским журналистам, что происходит на самом деле на Гиндукуше, прямо указал, что восставшие – тоже талибы. «Но против кого же они восстали»? — удивились японцы. «Против талибов. Днем они восставшие, а ночью снова талибы», — ответил эксперт, и журналисты покинули его, решив, что выслушали цзенскую загадку, разрешить которую логикой невозможно.
С конца 2000-х стало представляться, что талибам не надо будет становиться таковыми только ночью, поскольку и при дневном свете их сила в традиционно пуштунских провинциях резко возросла, а их противники утратили надежду на победу над ними. Но нет, история решила повторить себя, причем на этот раз не в виде фарса.
В начале недели СМИ сообщили о том, что в центральной афганской провинции Нангархар жители одного из уездов изгнали оттуда пару сотен талибов и направили руководству движения послание, чтобы его эмиссары более там не появлялись, иначе им придется худо. А чтобы послание стало более доходчивым, дома тех, у кого квартировались талибы, были попросту сожжены.
Говорится о том, что за последние месяцы подобные действия против талибов произошли в таких «пуштунских» провинциях, как Газни, Лагман, Каписа, Гор, и в той же Нангархаре, а также в Фарьябе, где много узбеков и туркмен, и в Багдисе, где много таджиков.
Выходит, все же поднялись на восстание пуштунские племена и вот-вот помогут западной коалиции в затянувшейся борьбе с талибами? Вряд ли. Нынешняя ситуация в Афганистане в первую очередь определяется переговорами между НАТО и «Талибаном». США, выступающие от лица Альянса, но действующие по собственному стратегическому плану, не просто договариваются с талибами при посредничестве Катара о внутриафганском примирении. Если бы это было так, за столом переговоров присутствовал бы и Хамид Карзай, но именно его западные переговорщики всеми силами стараются исключить из этого процесса. США сделали ставку на муллу Омара, и видят талибов из его окружения во власти не только в «пуш-тунских» провинциях, но и в самом Кабуле. Передача власти талибам под сурдинку уже началась в Кандагаре, Забуле и далее по карте… Более того, военные базы, которые НАТО предлагает сохранить в Афганистане после вывода основного контингента, будут защищать именно эту власть! Вот почему сторонники муллы Омара в течение последних месяцев сигнализируют о своем согласии на присутствие этих баз, хотя изначально основным требованием талибов было изгнание всех без исключения иностранных солдат из Афганистана. Но от кого будет защищать муллу Омара НАТО?
Этот вопрос ключевой в понимании происходящих сейчас процессов. Прихода к власти Омара не желают на севере страны, где сильно влияние этнических меньшинств. Их лидеры сейчас, с одной стороны, стараются договориться с талибами о союзе, но, памятуя прошлое, не очень верят в такую возможность и спешно вооружаются, ища поддержки у России.
Не очень рады Омару многие приближенные Карзая. Они видят, что, будучи «кинутыми» США на произвол судьбы, больше не нужны, и лучшее, что их ждет, – это тихая отставка и отъезд из страны. Учитывая то, что большая часть окружения нынешнего президента – влиятельные пуштуны и некоторые лидеры этнических меньшинств, в нынешних восстаниях против талибов можно видеть инспирированное этим кругом предупреждение, что их рано списывать с корабля современности.
Но все же окружение Карзая считается слабым для проведения системных действий такого характера. Зато в самом «Талибане» у одноглазого муллы имеются могущественные противники, которые решительно против его примирения с США и, соответственно, последующего согласования своих действий с этим игроком. Главным оппонентом Омара на этом поле выступает так называемая «сеть Хаккани», действующая с территории Пакистана. Именно против нее действуют США, стараясь ликвидировать и арестовывать ее лидеров, одновременно усиливая позиции и защищая лидеров крыла муллы Омара. Однако «Хаккани» имеет поддержку в пакистанской разведке и значительный авторитет среди талибской молодежи – согласно исследованиям западных аналитиков, командный состав движения за десять лет резко омолодился, и теперь там в большинстве те, кто прошел обучение в пакистанских медресе, а не в отрядах моджахедов. Мулла Омар для них – фигура из прошлого. Для «Хаккани» соглашательский курс Омара на переговорах с США – хороший повод для попрания его авторитета. А восстания в уездах – сигнал НАТО, что вхождение во власть муллы Омара остроты боевых действий не снимет и афганской проблемы не решит.
Не меньше «Хаккани» в срыве американо-омарского альянса заинтересованы несколько внешних игроков, в первую очередь Иран. В Тегеране осознают опасность того, что США могут попытаться усилить военное давление на него, используя талибов, когда те встанут на афгано-иранской границе и смогут при этом пользоваться поддержкой США. Тем более что в ближайшем окружении Омара есть жесткие противники Ирана. Чего стоит мулла Фазл, один из наиболее опытных военачальников движения «Талибан», девять лет проведший в Гуантанамо. Его освобождение американцами ставится со стороны Омара условием для проведения переговоров с США, и Вашингтон уже не раз сигнализировал о готовности это условие выполнить. Для шиитского Ирана Фазл – символ угрозы со стороны муллы Омара. Тем более если этот символ попадет на знамя другого противника Ирана – Катара, с помощью которого США с крайней интенсивностью осуществляют геополитический передел в арабском мире.
Впрочем, сам Тегеран в нынешней взрывоопасной ситуации вряд ли станет провоцировать в Афганистане антиталибские выступления, хотя несколько провинций, где они были зафиксированы, расположены недалеко от иранской границы. Но в этом Ирану может помочь Пакистан, который не желает отдавать в руки США механизмы влияния на афганских пуштунов – а основным каналом такого влияния и для Исламабада, и для Вашингтона являются талибы. Кроме того, сопротивление со стороны Пакистана стимулируется Китаем, которому гораздо удобнее расширять свое влияние в Афганистане в связке с Пакистаном и Ираном, нежели иметь дело с военными базами США.
С начала 2012 года Исламабад посылает дипломатические сигналы о том, что перспектива мирного Афганистана – не в альянсе Омара и США, а в коллективном решении соседей Афганистана, включая Иран. «Для оздоровления Афганистана необходимо довериться Ирану, без чьего сотрудничества невозможно распространение «мирной» тенденции», — так это сформулировал представитель МИД Пакистана в начале 2012 года. А подтверждением этих слов должны послужить восставшие пуштунские племена, которым надлежит показать, что талибы рано посчитали себя победителями, а США не удастся выдать союз с муллой Омаром за модель внутриафганского мира.
