Проклятие «золотого квадрата»

Подробности

7741

11.10.2012

Адиль ШАЙКЕНОВ

Земля и здания  Алма-Атинского машиностроительного завода им. Кирова, предприятия с особым стратегическим статусом, распродаются  с молотка

Семидесятилетний юбилей эвакуации  машиностроительного завода имени Кирова в Алма-Ату стал поводом не только для того, чтобы вспомнить его славную историю и воздать должное  ветеранам легендарного военно-промышленного предприятия. Дату эту в коллективе, да и в городе восприняли с некоторой горечью: слишком многое завод потерял за последние годы, причем потерял в буквальном смысле слова.

Но истина дороже!

Горестно не только оттого, что бессрочный отпуск без содержания, куда были отправлены остатки коллектива в канун знаменательной даты, руководство объяснило экономическими проблемами. По-человечески обидно за завод, уникальным возможностям которого не находится должного применения. Обидно за редких специалистов-машиностроителей, которые вынуждены раз за разом ждать очереди в приемной, чтобы напомнить о многомесячной задолженности по зарплате. А особенно удивляет тот факт, что все это происходит не в кризисный период, который предприятие, кстати, успешно выдержало, а в разгар программы форсированной индустриализации, когда так востребованы высокие технологии, когда Казахстан за большие деньги приглашает иностранных инвесторов в машиностроительные проекты. Завод, стопроцентным акционером которого выступает Министерство обороны, входящий в перечень режимных предприятий с особым стратегическим статусом, с легкой руки его руководства сегодня распродается с молотка. Точнее, распродаются «лакомые» активы – земля и добротные здания в «золотом квадрате» Алма-Аты. Совсем недавно коллектив предприятия с удивлением узнал, что участок заводской территории в два гектара продан компании «Мега», и здесь уже совсем скоро появится новый торгово-развлекательный центр.
Стоит отметить, что даже многие коренные алмаатинцы путают завод имени Кирова с другими предприятиями города. «Это где делают торпеды? АЗТМ, что ли?» — спросил как-то недавно на совещании один крупный управленец. А ведь АЗТМ на самом деле специализируется на сталепрокатном и нефтегазовом оборудовании…
О том, что машиностроительный завод имени Кирова – это не АЗТМ, и не АЗМК, и не Алма-Атинский станкостроительный, и не завод КВОИТ, порой приходится напоминать даже высоким чиновникам, сетует один из заводчан. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Всю свою советскую историю завод имени Кирова был закрытым предприятием ВПК, и что за продукцию здесь на самом деле выпускают, алмаатинцы стали узнавать (да и то по слухам) только после развала СССР. А поскольку территории двух заводов-гигантов расположены практически по соседству, то и путаница неудивительна. Другое дело, что эту путаницу, как оказалось, иные не против использовать в своих интересах, не вполне совпадающих с интересами государства.
В последний раз внимание общественности к уникальному режимному заводу привлекло выступление одного видного мажилисмена, известного своей принципиальностью, — Мухтара Тиникеева. В начале осени он обратил внимание коллег на один примечательный факт из биографии нынешнего директора завода имени Кирова, по совместительству депутата Алма-Атинского гормаслихата Каната Ускенова. Депутат Тиникеев поставил перед партией «Нур Отан» и перед чиновниками вопрос, каким образом г-н Ускенов, ранее дважды привлекавшийся к уголовной ответственности, попал в маслихат, и как данный факт можно соотнести с его назначением на пост руководителя режимного завода. Говорят, после этого в маслихате побывала представительная комиссия из партии, которой Канат Камзеевич смог доказать, что те дела, о которых шла речь, давно закрыты, и он имел полное право избираться в маслихат. Тогда же Ускенов заочно ответил мажилисмену Тиникееву в интервью на страницах одной популярной газеты. Канат Ускенов заявил, в частности, что никаких судимостей у него нет, что справка прокуратуры об уголовных делах якобы фальшивая, и он по этому поводу будет судиться. А заодно… заявил, что к заводу АЗТМ он не имеет никакого отношения и никогда его не возглавлял. В общем, у прочитавшего интервью складывается впечатление, что это якобы г-н Тиникеев перепутал и судимости, и заводы. Интересный прием, только вот для чего – не для того ли, чтобы сбить общественность с толку?

Темное прошлое и светлое настоящее

Впрочем, в контексте реального положения вещей на заводе имени Кирова позицию Каната Ускенова понять можно. Лучше уж отвлечь внимание от конкретики, чем в нее углубляться. Потому что углубляться-то проблематично, ведь вопросы по поводу деятельности Каната Ускенова во главе режимного завода действительно существуют. Причем они появились не только у парламентариев, но и, например, у финансовой полиции. Впрочем, обо всем по порядку.
Возвращаясь к проблеме, поднятой принципиальным депутатом Тиникеевым, отметим, что зарегистрированная справка управления комитета по правовой статистике и спецучетам Генпрокуратуры РК действительно свидетельствует о наличии персоны Каната Камзеевича Ускенова в соответствующей базе данных. Согласно данному документу, он действительно привлекался к уголовной ответственности по  ч. 2 ст. 362 Уголовного кодекса РК (неисполнение приговора суда) и п. 3 ч. 2 ст. 182 УК РК, часть «б» (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием в крупном размере). Факты эти имели место еще в 2004 году, и уголовные дела были прекращены по амнистии. Конечно, с точки зрения закона прекращение уголовного преследования в связи с применением амнистии означает отсутствие судимости. Таким образом, формально г-н Ускенов имел полное право баллотироваться и избираться в маслихат. Но остается этический вопрос: как общественность города отнесется к тому, что в президентской партии и в маслихате состоит господин, строго говоря, не с самым чистым прошлым?
По некоторым неофициальным данным, проверка представительной делегацией из Астаны фактов, озвученных депутатом Тиникеевым, показала, что никто из коллег Ускенова в маслихате города об этом даже не догадывался. Выходит, что Канат Камзеевич попросту скрыл эти факты своей биографии от горожан, от партии, от маслихата, куда избирался. Видимо, скрыл он их и от оборонной госкомпании, дочерней структуры Минобороны — АО «Казахстан Инжиниринг», которая  назначала его на пост руководителя завода имени Кирова.
В данном контексте деятельность г-на Ускенова в качестве директора завода имени Кирова, куда он был назначен в 2009 году по представленнию АО «Казахстан Инжиниринг», воспринимается уже совсем по-другому. Проясняются ответы на многие вопросы. В коллективе были удивлены, узнав, что руководство «Казахстан Инжиниринг» выдвинуло на должности первых руководителей завода имени Кирова двух никому в отрасли ранее не известных бизнесменов — К. Ускенова и С. Недосекина. Опыт бизнеса, конечно, ценится при назначении на такие должности, но… У Ускенова на тот период был бизнес, весьма далекий от оборонной и вообще машиностроительной сферы: ему принадлежали два кирпичных завода, транспортная компания и ресторан. Г-н Недосекин, в свою очередь, занимался продажей подержанных автомобилей. Оба не имели ни профильного образования, ни специальных знаний, ни опыта работы на машиностроительных предприятиях. Однако выбор был сделан в пользу именно этих двух представителей бизнес-среды. И они были поставлены у руля режимного машиностроительного предприятия!
Что послужило причиной такого странного решения? Неужели в стране наблюдался такой кадровый голод, и руководству «Казахстан Инжиниринг» было решительно не из кого выбирать?

Сначала «оптимизация», потом банкротство?

К моменту назначения Ускенова на заводе трудились десятки видных оборонщиков, имена которых известны и уважаемы даже в Москве. За их плечами – огромный опыт работы в промышленности, у них в активе уникальные знания, владение секретными технологиями. Не случайно завод имени Кирова много лет считается кладовой по-настоящему «штучных» для Казахстана специалистов-технарей. Достаточно сказать, что в свое время многих руководителей предприятия специально приглашали в Алма-Ату из закрытых НИИ (так называемых «почтовых ящиков») Москвы и Ленинграда. Кроме технарей есть здесь и видные специалисты по рынку вооружений, в активе которых – старые наработанные связи с заказчиками, правительствами, военными ведомствами многих государств. Возникает вопрос, чем кандидатура Ускенова на пост директора была предпочтительнее для Министерства обороны, чем все эти люди?
Неудивительно, что отношения с новоиспеченным руководством в коллективе не заладились сразу. Новому руководству уникальные специалисты оказались не нужны. Кстати, одним из первых решений, принятых Канатом Ускеновым после назначения на директорский пост в 2009-м, стал приказ упразднить отдел маркетинга. В условиях рынка это выглядит как экономическое самоубийство. Результат не заставил себя ждать: очень скоро завод лишился многих ценных зарубежных связей, потерял рынки сбыта, которые ему так необходимы. Впрочем, это было только началом планомерного, как считают в коллективе, процесса уничтожения легендарного предприятия.
О том, насколько опасными для государства могут оказаться подобные кадровые решения, наглядно свидетельствует вся деятельность Ускенова во главе завода имени Кирова. Но прежде чем более подробно переходить к его свершениям, стоит напомнить о главном – о статусе предприятия. Согласно ряду ратифицированных Казахстаном международных документов в рамках ОДКБ и Таможенного союза, а также согласно Закону РК «О национальной безопасности», АО «Машиностроительный завод имени С. М. Кирова» включен в перечень режимных предприятий с особым статусом. Завод входит в межгосударственное Соглашение «О сохранении специализации предприятий и организаций, участвующих в производстве продукции военного назначения для ОДКБ». Согласно данному соглашению Астана берет на себя обязательство сохранить производственную направленность и специализацию завода. Это, конечно, не исключает его обширного участия в проектах гражданского машиностроения.
Если рассматривать завод имени Кирова с этой точки зрения, то он, в отличие от многих других создаваемых в стране предприятий, не нуждается в импорте или приобретении высоких технологий. Он их уже имеет. Все необходимые технологии, промышленные мощности и ресурсы здесь есть. Еще в советский период завод имени Кирова проектировался и оснащался под так называемый мобильный промышленный цикл: здесь можно осуществить разработку технического узла любой сложности и назначения,  испытать его и запустить на конвейер. Сегодня завод производит судовую гидравлику для Минобороны России и ряд деталей для НК «Казахстан Темир Жолы». Но нет никаких проблем, если завтра будет поставлена любая другая задача. Нет никаких препятствий, например, чтобы наладить производство узлов и запасных частей для автомобилестроения, для нефтегазовой промышленности, авиации, вообще техники и оборудования любой сложности. То есть на базе завода имени Кирова ничто не мешает в перспективе развернуть современный автомобильный завод, причем не «отверточный», а с полным циклом производства! Причем не нарушая традиционной специализации: параллельно здесь можно производить и торпеды, и детали для тепловозов, и оборудование для нефтяных скважин, вообще любые детали и узлы со строго заданным комплексом параметров. Завод способен обширно использовать конверсионные технологии в гражданском машиностроении. При этом не нужно ничего перестраивать и кого-то учить, как на многих узкопрофильных военных заводах. Достаточно разместить на предприятии соответствующий заказ.
Как вы полагаете, много ли в Казахстане таких предприятий?
Стоит напомнить и о том, что президент Казахстана в последнее время неоднократно призывает с особым вниманием относиться к предприятиям, которые обладают самыми передовыми технологиями. Выступая недавно на IX Форуме приграничного сотрудничества Казахстана и России, Нурсултан Назарбаев еще раз подчеркнул: «Никто нам новые технологии из-за бугра давать не собирается, как бы мы этого ни хотели, поэтому нам надо создавать такие инновации у себя, здесь, на Родине».
Между тем под руководством Каната Ускенова на заводе имени Кирова идет прямо противоположный процесс. Это дробление и закрытие цехов, вывод, продажа активов предприятия и их реализация третьим лицам. В оправдание этих действий приводится тезис: несостоятельность предприятия, его низкая эффективность и необходимость оптимизации. Мол, современный завод не нуждается в огромной территории и множестве специалистов. Торпеды – ну и что, их при желании и двадцать человек могут делать. В подобном ключе, как делятся заводчане, любит рассуждать один в прошлом торговец автомобилями, а ныне машиностроитель.
Итак, что же «оптимизировали» на заводе имени Кирова в бытность Каната Ускенова его руководителем? Все познается в сравнении. Если не в самые лучшие времена (в смутные и нестабильные 1990-е годы) на предприятии трудилось более тысячи человек, то теперь на основном производстве занято около двухсот. На территории огромного производственного комплекса действуют лишь несколько цехов. Ряд технологически важнейших производственных площадок или уже распроданы и принадлежат посторонним структурам, или же готовятся к выставлению на продажу. Среди проданных, а также планируемых к продаже и упраздненных подразделений завода имени Кирова – цех гальваники, цех гидравлики № 26, цех нестандартного оборудования № 21, литейный и инструментальный цеха, механосборочные цеха № 35 и № 7. Последний, кстати, всегда был основной площадкой сборки и испытаний серийных и опытных образцов торпедного вооружения. В этом же списке кузнечно-прессовый цех № 2, лабораторно-аналитический центр, добротное здание заводоуправления и ряд земельных участков.
Происходящее дробление и поэтапное сокращение производственных активов не только идет вразрез с межгосударственными обязательствами Казахстана по сохранению специализации режимных предприятий. Эти действия руководства ставят вообще вопрос о дальнейшем существовании предприятия в его нынешнем статусе. Сегодня эпизодический выпуск партий деталей для российского морского флота и заказы «Казахстан Темир Жолы», как говорят старые заводчане, — это уже не показатель стабильности. Это скорее выживание. Если процесс подобной «оптимизации» сегодня не остановить, то производственно-технологическая цепочка будет окончательно разрушена и завод перейдет в состояние крупной многопрофильной мастерской, которая уже вряд ли сможет обеспечивать требуемые параметры изделий. Когда заказчики это увидят, серьезных контрактов больше не будет. Создается впечатление планомерного, целенаправленного доведения предприятия до банкротства.

Схемы  и интересы

Но зачем Канату Ускенову все это нужно? Почему в то время, когда по всей стране государство активно продвигает и поддерживает высокотехнологичные проекты, он проводит такую, по меньшей мере, сомнительную политику?
Ответ на эти вопросы не будет слишком сложным, если внимательнее присмотреться к тому, как заводские активы распродаются и передаются в счет долгов некоторым ТОО. Типичным примером может послужить история с предпринимателем Канатом Батырбаевым, которого сотрудничество с г-ном Ускеновым в свое время лишило бизнеса. Все началось еще до прихода Ускенова, в 2007 году, когда на заводе действительно начали оптимизацию, избавляясь от непрофильных активов и попросту ненужных строений. Некоторые из них и заинтересовали Батырбаева. Тогда между принадлежавшим ему ТОО «БАТ-КОТТОН» и заводом имени Кирова был заключен договор купли-продажи, по условиям которого «БАТ-КОТТОН» приобретало ряд неликвидных строений. В договоре, например, значились недостроенные здания под столярный участок и лесосушилку, здание бетонного узла при цехе № 10, помещение склада сыпучих стройматериалов и другие старые объекты, не имеющие производственного значения. ТОО «БАТ-КОТТОН» перечислило за все это более 720 миллионов тенге, однако в силу затянувшихся согласований (объект-то режимный) Батырбаеву упомянутые объекты так и не передали до 2009 года. А после прихода в 2009-м Ускенова последний занял крайне жесткую позицию, отказавшись выполнять условия сделки. По закону в таком случае предприятие должно было возвратить бизнесмену деньги. Однако предприятие не исполняло судебные решения по возврату оплаченных 727 миллионов тенге. Ссылаясь на сложное положение завода, Ускенов тянул время. При этом Батырбаеву дали понять, что средства ему будут возвращены только тогда, когда он 100 процентов уставного капитала ТОО «БАТ-КОТТОН» оформит на жителя Темиртау Марата Жакимова. Жакимов, в свою очередь, человек здесь отнюдь не случайный. Он оказался сыном родной сестры (то есть племянником) Каната Ускенова и учредителем ТОО «ЮНИСЭЛЛ». А данное ТОО примечательно тем, что в течение длительного времени было одним из основных подрядчиков и поставщиков услуг для завода. В итоге Батырбаеву ничего не оставалось, как перерегистрировать свою компанию на племянника Ускенова. Правда, обещание рассчитаться с бизнесменом так и не было выполнено: Батырбаеву вместо 727 заплатили только 144 миллиона тенге.
Но самое любопытное началось дальше. Когда учредителем ТОО «БАТ-КОТТОН» стал близкий родственник директора, Ускенов вдруг вернулся к договору купли от 2007 года. И… начал официально его выполнять. Только неликвидные заводские активы, обозначенные в договоре, были подменены на другие. Вместо недостроенных корпусов лесосушилки, столярного участка, склада сыпучих материалов и тому подобного на баланс «БАТ-КОТТОН» было официально передано совсем другое заводское имущество. В частности, компания г-на Жакимова получила добротное здание заводоуправления, земельный участок более пяти гектаров на территории «золотого квадрата» Алма-Аты (часть его, кстати, недавно была перепродана «Мега Центру»), а также другие добротные здания и сооружения общей площадью более 10 тысяч квадратных метров. В свою очередь, сам завод теперь арендует помещения в бывшем здании собственного заводоуправления у г-на Жакимова (!) и ежемесячно платит ему арендную плату в объеме свыше пяти миллионов тенге. Нечего сказать, хороший бизнес. При этом альтернативные помещения для размещения отдела главного конструктора, бухгалтерии, администрации и других служб предприятия, которые базировались в этом здании, руководством не подготовлены. Да и, собственно, какой смысл, если фирма г-на Жакимова может, что называется, без напряжения получать арендную плату?
К слову, в бизнес-практике г-на Ускенова, которому и ранее тоже приходилось руководить предприятием с государственным участием в центре Алма-Аты, такая комбинация с подменой договорных активов при их передаче третьим компаниям не нова. К этой потрясающей по своей простоте схеме, детали которой, кстати, уже изучают в соответствующих органах, есть смысл еще вернуться в рамках отдельного, так сказать, исторического эссе.
Если же предметно говорить об истории с ТОО «БАТ-КОТТОН», то здесь явно налицо простой экономический интерес. Мы видим, что вместо старых помещений сушилок, недостроенных складов и прочего компания близкого родственника г-на Ускенова получила на свой баланс гораздо более «лакомые куски». Причем гениальность схемы в том, что оплачено это выгодное приобретение было отнюдь не из кармана Жакимова или самого Ускенова. Канат Камзеевич «рассчитался» с заводом по договору 2007 года деньгами Батырбаева, а также и самого предприятия, с которого в пользу ТОО «БАТ-КОТТОН» директор завода перечислил еще 300 миллионов тенге. Далее активы, как это обычно делается в рамках подобных схем, по цепочке перепродаются каким-то другим ТОО, но это уже другая история, так сказать, детали. Суть же примитивно проста: «вытащить» дорогостоящую недвижимость в центре Алма-Аты. Очевидно, что для бизнесменов уровня Каната Ускенова это проще, да и выгоднее, чем утруждать себя сложными экспортными сделками, налаживать связи с партнерами или заниматься индустриальной модернизацией. Что и говорить, кадры, как говорил незабвенный товарищ Сталин, действительно решают всё.
Впрочем, отнюдь не всё потеряно для легендарного завода. Дело в том, что в отношении режимных предприятий, таких как завод имени Кирова, действует особый правовой режим. Согласно законодательству, любые сделки с такими предприятиями могут быть отменены, если они противоречат интересам национальной безопасности. Тем более данный вопрос актуален в контексте тех задач, которые ставит руководство страны в рамках форсированной индустриальной модернизации.
По данным осведомленных источников, соответствующие органы уже заинтересовались управленческой деятельностью директора завода им. Кирова и наконец-то дадут ей оценку. Так что «Новая» — Казахстан» по мере поступления новых данных непременно продолжит тему.

• < Назад
• Вперёд >