Схватка в элитном террариуме
- Подробности
- 5917
- 31.10.2012
- Лев АКУНИН, Москва
Неудавшиеся свержения верховной власти в Казахстане
Бесспорно, что наиболее обсуждаемыми событиями в череде осенних кадровых назначений в высших эшелонах власти в Казахстане стали стремительное возвышение Карима Масимова из кресла премьер-министра в кресло главы президентской администрации и перемещение вниз по властной вертикали, а затем внезапный отъезд в Германию с непредсказуемым возвращением еще недавно всесильного экс-главы этой самой администрации Аслана Мусина.
Некоторые аналитики полагают, что возвращение Мусина из Германии (а многие считали, что он там и останется) означает окончание переговоров Акорды с главой «западного клана» при условии, что за все хищения и произвол в Атырауской области ответит (скорее всего, теоретически) ее бывший аким и протеже Мусина Бергей Рыскалиев, которого, помимо всего прочего, подозревают в провоцировании кровавых событий в Жанаозене, где его «люди в черном» якобы инсценировали массовые погромы и мародерство.
.Три участника Таможенного союза, что сгоряча перелицовывается горе-стратегами уже и в Евразийский, настолько увлеклись согласованием всевозможных документов и протоколов, построением наднациональных конструкций, что в пылу официальной бумажной круговерти едва не потеряли своего важного игрока – Казахстан. Кремль отказался внимательно анализировать детали едва не полыхнувшего госпереворота в своем «мягком подбрюшье». Но этот удар под дых вполне мог запалить очередное пожарище Болотной, Манежной и даже Красной площадей, проверяя на прочность уже путинские конструкции власти. Справилась бы Москва с этой проблемой? Вряд ли. Ей бы постоянно твердили про суверенитет и дистанцирование от внутренних дел независимого государства. Риторика, возможно, была бы грозной: но априори пустой, напускной и декларативной.
Это была уже третья попытка государственного переворота в Казахстане. До этого отчаянный рывок к престолу президента предпринял экс-зять Назарбаева Рахат Алиев. Следом за ним был и так называемый «заговор южных», приписываемый одному из самых влиятельных государственных деятелей современного Казахстана, недавно скончавшемуся Cарыбаю Калмурзаеву. И вот – третья попытка перехватить вожделенный скипетр из якобы слабеющих рук.
Кстати, это изначально ошибочное предположение о «недееспособности» и «безвольности» стоящего у штурвала лидера нации и было роковой, концептуальной ошибкой двух предыдущих неудавшихся «свержений». Впрочем, как и третьей. Все эти три неудавшихся путча продемонстрировали обществу и миру стальную выдержку и степную ханскую мудрость Нурсултана Назарбаева.
Сегодня обществу, несмотря на прозрение, последний фальстарт заговорщиков осторожно преподносят как трудовой конфликт трудяг-нефтяников со своими топ-менеджерами, неожиданно обернувшийся кровавым расстрелом под главный праздник республики – День независимости. Выясняют, кто давал приказ ставить юрты (круглые жилища кочевников из кошмы) на площади, занятой возмущенными работягами, кто давал приказ полиции стрелять, – но никто из провластных СМИ не интересуется той схваткой в элитном террариуме, которая в декабрьские дни минувшего года грозила обернуться смутой и беспорядками в масштабах региона.
В этой связи фигура экс-акима (губернатора) Мангыстауской области (там, где находится мятежный Жанаозен) Крымбека Кушербаева выглядит очень интересной для российских аналитиков. И не только потому, что он родом из той самой старой советской элитной когорты, что памятна казахам ещё по прошлому веку – известные, уважаемые представители партноменклатурных династий (отец Кушербаева Елеу работал первым секретарем Кармакчинского и Казалинского райкомов партии, а также заместителем председателя Кызыл-Ординского облисполкома).
Именно ему, губернатору самого взрывоопасного региона, накануне того предновогоднего расстрела бастующих – почти по сценарию Кровавого воскресенья-1905 – пришлось сказать «нет!» очень влиятельным и опасным людям, поднимавшим запад Казахстана на прямой вооруженный конфликт с центром, с Астаной. Давать жёсткую отповедь тем, кто не привык слышать отказ, ему пришлось именно тогда, когда все и всё вокруг, казалось бы, ждали от губернатора только соглашательской позиции. Уговаривали – и даже исподтишка, тонко, намёками угрожали. Напоминали о корнях, о семье, об ответственности перед потомками и бренности собственной жизни.
К. Кушербаев так и не вступил в преступный сговор с «Союзом исторически обречённых и противоправных».
Он прошел сквозь жёсткий прессинг: сегодня, когда всё приоткрылось и стали известны тайные пружины мангистауского противостояния, Кушербаев открыто может смотреть в глаза каждому жителю восставшей и расстрелянной губернии – каждому адайцу. На его руках нет ни капли крови: ни стрелять по нефтяникам, ни вооружать и провоцировать самих бастующих, ни командировать в Жанаозен накачанных ребятишек в битком запакованных «круизерах» он не стал. Не стал поддерживать он и работодателей. Кондопога по-казахски имела место быть – в сценариях акординского Брута. Но сдерживать ропот бастующих и гасить пламя возможной войны Кушербаеву, похоже, пришлось в пронзительном, гордом одиночестве.
Он устоял и дистанцировался от покушавшихся на власть. И вместе с председателем Комитета национальной безопасности Нуртаем Абыкаевым предпринял попытку сохранить целостность страны. Они, как две опоры, из многих, публично втянутых в интригу и фабулу противостояния, проявив твёрдость в сложнейшей ситуации, сохранили устойчивость верховной власти. Хотя сохранили, надо признать, очень и очень дорогой ценой. Погибшие от рук «Французского» (атырауского) легиона джентльменов удачи на самом деле положили жизнь за суверенитет страны, стали его символами.
Немногие сегодня знают, что пришлось тогда пережить Крымбеку Кушербаеву. Но уже сегодня всем очевидно, что пришлось бы пережить Казахстану, если бы попытка госпереворота удалась. Три региона разом, как перегруженный мёдом кусок пчелиных сот, отвалились бы от страны и сорвались бы в пучину криминальных перестрелок и разборок. Священный союз трёх казахских жузов (старшего, среднего и младшего) обратился бы в прах, а эхо расстрелов в жанаозенских подворотнях атырауские легионеры привезли бы на пыльных капотах «круизеров» в обе столицы.
Какие запоздалые рецепты постфактум предлагает сегодня обществу власть? Социальное партнерство, которым вдруг озаботилось государство, чревато тем, что многие латентные конфликты работодателей и рабочих в рамках программы, курируемой главой созданного для этого одноименного центра при «Самрұқ-Қазына» Нурланом Еримбетовым, вдруг обретут легитимность, адресность и в его же лице официального оппонента. В медицине такая ситуация схожа с той, когда запущенная болезнь обнаруживает себя вдруг обильными метастазами...
Эта мера выглядит не только опасной, но и запоздалой, так как государство уже успело ощетиниться неприступными бастионам законов, а рабочие вынуждены искать маленькие бреши в трудовом законодательстве и оперировать лишь морально-нравственными категориями, слезно взывая к совести акционеров. Ведь, по сути, озвученная программа социального партнёрства – это ящик Пандоры: откроешь – и... Но очень хочется надеяться, что медийный опыт и эрудиция Нурлана Еримбетова вкупе с огромным региональным опытом Крымбека Кушербаева, как первого руководителя региональных и центральных органов власти, возможно, позволят удержать ситуацию в рамках закона и купировать возникшую социальную проблему.
Сам Кушербаев, по-видимому, остаётся скромным и рядовым членом команды президента, верным присяге, данной Основному закону страны и главе государства, которое пережило шок в декабре прошлого года.
Адайцы стали разменной кровавой монетой в руках циничных политиков, в первую очередь потому, что властная колода уже «затерта до дыр». Гарантией пресечения сепаратистских настроений и коррупционных вакханалий может стать только призыв новых государственников в правительство и администрацию президента из других регионов страны и пропорционально избранные депутаты мажилиса и сената, отражающие патриархальную структуру казахского общества.
