«Узбекская контрибуция»
- Подробности
- 6306
- 21.02.2013
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Чем грозит Казахстану и другим центральноазиатским странам усиление военной мощи Ташкента?
Уже не сюрприз, что США, Британия и Германия при выводе своих контингентов из Афганистана оставят значительную часть военной техники в соседних республиках, через которые протянутся маршруты отступления. Последние сомнения по поводу этого на днях снял министр обороны Великобритании Филипп Хаммонд, который, согласно Times, рассказал о планах продажи Узбекистану военного оборудования и бронетехники по льготным ценам в обмен на предоставление британцам зеленого света по пути домой из Афганистана через Хайратон и Термез.
.Со времен майского Чикагского саммита НАТО (когда стало ясно, что Альянсу придется вовсю задействовать «Северный маршрут» при выводе контингента коалиции, а также что всю военную технику, собранную на Гиндукуше за 11 лет операции, не удастся ни полностью вывезти, ни оставить в подарок «ненадежному» Хамиду Карзаю) начались переговоры с Ташкентом, а также с Бишкеком и Душанбе о некоей «безвозмездной передаче» им «нелетальных» видов техники. Но теперь британский министр обороны с прямотой, граничащей с цинизмом, одним махом перечеркнул все старания политиков США и Германии, напиравших на «нелетальность», — по его словам, то, что будет продано Ташкенту по сниженной цене, поможет ему в борьбе с бандами наркоторговцев, а также обеспечит безопасность на границе с Афганистаном после ухода оттуда НАТО.
СМИ же уточняют, что для Каримова на кону стоит получение от Британии, США и ФРГ не просто некоего оборудования, а беспилотников, современной артиллерии, боевых вертолетов достаточно новой комплектации, бронемашин, оснащенных вполне новыми минными тралами, тяжелого стрелкового оружия и так далее.
Есть сведения, что подобные переговоры с США и Британией сейчас ведет и Бишкек. Однако эксперты в один голос указывают на то, что именно Узбекистан станет главным победителем афганской кампании с точки зрения распределения той доли военной техники и оружия, которую он получит в качестве контрибуции от союзников. Что касается Британии, то тут речь идет чуть ли не о трети от всего военного груза, который скопил Лондон в Афганистане.
Россию и отчасти Казахстан это ставит в двойственное положение. С одной стороны, обе эти страны, непосредственно не граничащие с Афганистаном, должны быть заинтересованы в усилении военных потенциалов тех государств, которым предстоит прикрывать это стратегическое направление после ухода оттуда частей НАТО. И Узбекистан вместе с Таджикистаном тут должны играть решающую роль (вопрос об охране афганского участка границы Туркмении — отдельная проблема). С другой стороны, Москву тревожит политическая перспектива пошагового высеивания натовских спор в оборонных секторах республик Центральной Азии. Чтобы «взойти» всем этим спорам, необходимы инструкторы, ремонтная и техническая поддержка НАТО. Все это будет востребовано при существенном расширении инфраструктуры Альянса в отдельно взятом Узбекистане.
У Астаны этой головной боли нет. Что ее могло бы беспокоить — так это резкое усиление армии и без того не самого слабого и не самого дружелюбного соседа. Однако Казахстан, в отличие от Киргизии и Таджикистана, пока еще достаточно богат, чтобы компенсировать это закупками адекватных типов вооружений, в том числе у России (поэтому, вопреки распространенному мнению, автор считает, что российскому ВПК как раз выгодно создание небольшого натовского сектора на рынке Центральной Азии — это подстегивает и расширяет его за счет «локальной гонки вооружений»).
Кроме того, усиление ряда узбекских армейских частей (в основном спецподразделений) за счет натовских поставок и инструктажей началось еще в 90-е годы прошлого века и не прекращалось даже в период охлаждения между Западом и Ташкентом, длившегося с мая 2005-го примерно по 2007 год. И если казахстанские военные проспали эту тенденцию, то Астане следует поблагодарить министра обороны Великобритании за то, что он, может быть, сумел их разбудить. Плюсы от укрепления Узбекистаном границы с Афганистаном для Астаны должны были бы превысить риски, связанные с дополнительными тратами казахстанского Министерства обороны.
Все было бы так, если бы Узбекистан в афганской стратегии США получил бы роль только первой крепости против талибов на пути, ведущем в Центральную Азии. Но Ташкент, благодаря последовательным усилиям Каримова, становится активным участником постнатовского афганского урегулирования, один из возможных сценариев которого сводится к созданию на условном севере Афганистана пояса безопасности, фактически отделяющего провинции, где доминируют этнические узбекские и таджикские полевые командиры, от провинций, где сильнее пуштуны. Все это несколько схематично, но суть в том, что по ряду причин в этом плане именно Ташкенту отведена ключевая роль «дистрибьютера» влияний в северном секторе. Сюда в ущерб влиянию местных таджикских элит входит политическое и военное усиление узбекского крыла бывшего Северного Альянса. В какой мере будет реализован этот план, зависит от массы факторов, связанных не только с желаниями Ташкента или аналитиков НАТО. Но об этом довольно скоро можно будет судить по тому, какая часть из вооружений, переданных или проданных странами Альянса Ташкенту, останется в провинции Мазари-Шариф или будет вновь туда переброшена из Узбекистана.
Это, в свою очередь, будет означать неминуемую ответную реакцию Душанбе, который, видя в этом угрозу для себя самого, постарается воспрепятствовать нарушению определенного баланса между узбекской и таджикской элитами в соседнем Афганистане. Вероятно, основной расчет при этом будет делаться на поставки российских вооружений в те же провинции, но только таджикским полевым командирам. Однако фокус в том, что в отличие от отношений между Ташкентом и Душанбе, хоть и очень напряженных, но не допускающих военной конфронтации, север Афганистана таким образом превратится в арену косвенного выяснения отношений между ними. А там эти отношения уже давно выясняются в бою.
То есть в перспективе надо считаться с мини-сценарием «Иран-Ирак», но не где-нибудь в пакистанском приграничье, а непосредственно на границах Центральной Азии. Стабильность, о которой все говорят, достигается как-то иначе. Именно это в первую очередь должно беспокоить Астану в контексте «узбекской контрибуции», взимаемой Ташкентом с НАТО.
