Принцип бумеранга
- Подробности
- 4825
- 25.04.2013
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Связывают ли американцы действия боевиков в Ливии и Сирии с терактом в Бостоне?
После теракта, совершенного во время марафона в Бостоне, американисты, оценивая в СМИ ближайшее будущее, в один голос говорят о том, что это событие окажет значительное влияние на страну, жители которой после шока 2001 года все же успели оправиться и поверить в то, что беспощадная война против международного терроризма, начатая Бушем и продолженная Обамой, будет перенесена в далекие от США земли, что безумцам-самоубийцам, которых взращивают неблагополучные государства с диктаторскими режимами и идеологией мракобесия, станет не до Америки, а те враги прогресса, кто все же сумеет добраться до ее берегов, сразу попадут под плотнейший контроль спецслужб и не смогут совершить злодеяние.
Бостону выпала доля опровергнуть эту надежду. Пусть масштабы этого теракта по всем показателям не сравнимы с 11 сентября, но общество и государство слишком много сил потратили на убеждение себя в верности выбранного после 2001 года пути, что теперь объективное восприятие трагедии будет стократно усилено сомнением в неуязвимости.
Однако в чем конкретно выразится влияние теракта Царнаевых на концепцию США по борьбе с терроризмом, которая после 2001 года неотделима от военной и внешнеполитической линии Вашингтона в целом? На первый взгляд, этот вопрос можно заострить таким образом: приведет ли осознание факта, что двое фактических американцев решили нанести удар в самое сердце своего гражданского общества, мстя за действия своей страны в Афганистане и в Ираке, к ясному признанию неудачи плана по кардинальному снижению террористической угрозы для США путем широкой военной операции против ячеек исламистов на Гиндукуше, попутно имевшей задачу сменить в Кабуле власть и направить ее в русло большей демократии? И если да, то что может быть предложено взамен?
Например, вместо этого на повестке дня могут появиться повышение политического внимания и внимания спецслужб к тем регионам, которые «производят» потенциальных царнаевых – от Чечни и Дагестана до Киргизии и Казахстана, и одновременно замена военной активности в «горячих точках» типа Афганистана контролируемой политической кооперацией с «вменяемыми исламистами».
Вопрос на самом деле риторический, поскольку администрация Обамы хоть и не де-юре, но де-факто пошла на решительное изменение «афганской» стратегии борьбы с терроризмом несколько лет назад. Ставка была сделана на самую тесную военную и политическую кооперацию с арабскими странами, напрямую питающими суннитские исламистские организации во всем мире – а именно с Саудовской Аравией и Катаром, а также с Турцией, все более и более вспоминающей о своей былой имперской роли и о временах, когда претензии на мировое влияние прочно были связаны с исламом.
США и НАТО заключили коалицию с тем военным образованием, которое получило название «ливийские повстанцы» и представляет собой конгломерат различных международных добровольческих и наемнических структур боевиков в основном радикального исламистского характера, на тот момент имевших базы подготовки в Катаре и финансовые каналы из Саудовской Аравии, Бахрейна, того же Катара.
Получив от НАТО массированные поставки вооружений, прямую военную поддержку и территорию Турции в качестве плацдарма, этот конгломерат достаточно успешно установил «демократию» в Ливии и направился в Сирию на помощь достаточно слабой и разрозненной местной оппозиции. Таким образом реализуется политическая программа творцов нового «суннитского» мира, который США поддерживают не в последнюю очередь ради собственной безопасности, то есть в надежде, что вместо врагов они обретут в лице «ливийских повстанцев» если не друзей, то контролируемых союзников, кровно заинтересованных в военной и политической поддержке Вашингтона, по крайней мере до тех пор, пока у «суннитского мира» есть могущественные противники в далеком для США азиатском зарубежье (например, Иран).
Одновременно в Афганистане США развернулись на 180 градусов от Карзая к мулле Омару, и стараются убедить его в целесообразности возобновить прерванные в 2001 году контакты, причем делают это при посредничестве все того же Катара.
Таким образом, вместо того чтобы задаваться вопросом о том, повлечет ли бостонский теракт переосмысление «афганской» концепции безопасности США, вернее было бы спросить: будет ли администрация Обамы готова пересмотреть свое отношение к поддержке тех оппозиционных движений, которые напрямую используют боевые группы так называемого террористического «исламского интернационала» (различные хорошо информированные источники утверждают, что имеют прямые доказательства интернациональности ливийского и сирийского сопротивлений, в том числе участия в тех или иных конкретных боевых действиях десятков боевиков из Казахстана, Киргизии и российского Кавказа)? Но и этот вопрос – не более чем дежавю, ведь подобное спрашивали у Буша-младшего, припоминая, что США приложили руку к созданию «Аль-Каиды» в годы советско-афганской войны и получили 11 сентября «бумеранг». Буш на это ответил антитеррористической операцией в том же Афганистане.
Обама на нынешний вызов тоже дал ясный, но совершенно иной ответ. Нет, изменений тут не ждите, фактически сказал он во вторник на встрече с эмиром Катара. США продолжат оказывать поддержку сирийской оппозиции во имя установления демократии в Сирии!
Но что же тогда изменится в США? Может быть, и на этот вопрос ответ следует искать в последних сводках новостей? Читаем, что двое казахстанских студентов, знакомых с Царнаевыми, арестованы в Бостоне за нарушение визового режима. Что ж, в США в целом и в Бостоне в частности много студентов из Казахстана и вообще из СНГ. Теперь, возможно, власти куда внимательнее будут следить за приезжими из стран, где имеются очаги радикального ислама, – то есть за всеми без исключения из государств Центральной Азии.
Наверняка ужесточатся критерии, по которым спецслужбы будут вычленять потенциально опасных лиц среди пользователей интернета. Немалые деньги пойдут и на проекты, связанные с изучением психологического портрета молодого террориста-исламиста. Возможно, и на новые программы по прививанию приезжающей молодежи любви к демократии.
Но созрела ли сегодняшняя Америка до осознания «принципа бумеранга», связывают ли американцы действия боевиков в Ливии или Сирии с Бостоном? Или максимум, на что можно рассчитывать, – это на то, что общество станет говорить: бомба, сброшенная на кишлак в Афганистане, раньше или позже напомнит о себе появлением братьев Царнаевых. А государство только поддержит этот «тренд» и объявит, что дистанцировалось от ошибок бушевской администрации и больше не намерено бомбить Афганистан. А вместо этого будет поддерживать по всему миру демократию и свержение диктаторов, способствующих мракобесию и терроризму.
А братьев Царнаевых квалифицируют как ненормальных, не признавая в них исторического явления, неизбежно сопровождающего убежденных борцов с тем или иным «мировым злом», идущих ради этой борьбы на ложь и использование двойных стандартов.
