Подробности третьего «дела ЮКОСа»: Следственный комитет проводит обыски в Казахстане с санкции Басманного суда
- Подробности
- 5475
- 06.06.2013
- Леонид НИКИТИНСКИЙ, обозреватель «Новой»
Подозреваемые — независимые эксперты по второму делу, которыми «создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства»
Печальная сенсация завершившейся недели — уход с поста ректора Российской экономической школы Сергея Гуриева — связывается с так называемым третьим «делом ЮКОСа». Но о чем же оно? Свет на фантастическую, в духе 37-го года, фабулу этого дела проливает один документ, который стал известен благодаря недавнему обыску в Алма-Ате…
Как это было
Утром 24 апреля Елена Новикова, доктор юридических наук, руководитель АНО «Центр правовых и экономических исследований», гражданка Казахстана и России, поехала за врачом для своего престарелого отца, проживающего с ней на одной лестничной площадке в центре Алма-Аты. Они с доктором вошли в квартиру отца минут через десять после того, как четверо зашли в квартиру самой Новиковой, где дверь около полудня открыл им муж Елены Игорь Новиков.
Двухкомнатная квартира используется и как жилье, и как офис юридической фирмы. Игорь Новиков — известный специалист в области международного торгового и морского права, его юридическая фирма обслуживает серьезных иностранных парт-неров Республики Казахстан. До того как заняться частной юридической практикой, он работал следователем, затем возглавлял управление прокуратуры Казахской ССР по надзору за исполнением наказаний. Не раз заходил для переговоров в бунтующие зоны. Поэтому когда из-за двери ему сказали: «Финансовая полиция!» — он открыл, не раздумывая.
Четверо вошедших (с собой они привели двоих понятых) представились как следователи: двое из следственных органов Республики Казахстан и Алексей Мальцев и Александр Ахтырский, соответственно, из ГСУ Следственного комитета РФ и из следственного отдела СК РФ по городу Ухта. Новикову было сказано, что это обыск, но обязательные документы, поясняющие основания для него, не были представлены. Игорь позвонил адвокату Александру Розенцвайгу, который вскоре пришел и предъявил ордер, но был выдворен из квартиры с угрозой применения силы. Второй адвокат, Марат Мурзин, смог прийти только ближе к вечеру, когда следователи паковали изъятые доказательства (неизвестно чего): электронные носители, телефоны, пачку документов (никак не описанных), детский айпад и рабочие экземпляры рукописей Новикова, в том числе по казахстанскому закону о торговом мореплавании на английском языке.
Одновременно российские следователи требовали пустить их в квартиру отца (где в это время находилась и Елена Новикова), колошматили в дверь. Чтобы не беспокоить отца, Новикова согласилась на допрос, и к вечеру следователи увели ее в здание финансовой полиции. Ее допрашивали в качестве свидетеля (не объясняя, по какому делу) до полуночи 25 апреля, а затем еще в течение трех дней.
Ночью следователи с постановлением о новом обыске предприняли еще одну попытку вломиться в квартиру отца, но тут казахские коллеги их не поддержали. Отец Новиковой — генерал Владимир Алехин — сейчас уже редко встает с постели (в начале года Елена уехала из Москвы в Алма-Ату, чтобы обеспечивать его лечение), но в былые годы он возглавлял Уголовный розыск МВД Казахской ССР, одно из областных УВД, Высшую школу МВД ССР, имеет боевые ордена за захват вооруженных преступников.
Эти, с позволения сказать, следственные действия адвокаты Розенцвайг и Мурзин обжаловали в Медеуском районном суде Алма-Аты, ссылаясь на целый ряд процессуальных нарушений (обыск в отсутствие постановления о нем, без адвоката, протоколов и описей и другие). 8 мая в жалобе им было отказано, зато удалось узнать, что обыск проводился по разрешению Басманного суда г. Москвы от 16 апреля 2013 года. 19 апреля Генпрокуратура Казахстана удовлетворила ходатайство Генпрокуратуры РФ о присутствии российских следователей при производстве процессуальных действий следователями Казахстана. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенная между бывшими советскими республиками в январе 1993 года («Минская конвенция»), как и УПК Республики Казахстан, допускают только такой вариант.
На самом деле все было ровно наоборот: активные следственные действия вели исключительно российские следователи, а казахские только присутствовали при них, очевидно, про себя не очень одобряя их цели. При допросах Новиковой с их стороны ей не было задано ни одного вопроса.
На самом деле круче было только похищение Леонида Развозжаева из Киева, но в смысле пренебрежения суверенитетом бывшего «младшего брата» эта история аналогична: представить себе что-то подобное на территории любого другого государства и по отношению к гражданам другого государства просто невозможно, был бы международный скандал.
Что это было
Суд в Алма-Ате не нашел в себе сил признать результаты обыска и допроса незаконными, хотя и представить себе, как их можно процессуально применить, тоже нельзя (разве что использовать аудиозапись для монтажа очередной серии разоблачений НТВ). Зато в казахском суде защите Игоря Новикова удалось получить содержательное постановление Басманного суда о производстве обыска, копию которого нам вряд ли показали бы в Москве.
Следуя этому документу, предполагаемая вина Новиковых и ряда других лиц состоит в том, что ими «издавались монографии и осуществлялись публикации в средствах массовой информации о необходимости внесения изменений в уголовное законодательство России. Таким образом, создавалась иллюзия необходимости либерализации уголовного законодательства, и в интересах Ходорковского М.Б. были внесены изменения в законодательство России».
Этого нельзя показать никому, кроме разве экспертов-психиатров, и даже по НТВ. Предложения экспертов, реализованные в виде изменений в УК и УПК не кем-нибудь, а Государственной думой, не могут образовать объективную сторону какого-либо преступления: выражаясь словами Басманного суда, это — «иллюзия». С другой стороны, доказывать такую деятельность и не требуется: в 2010 — 2011 годах от российских властей она не только не скрывалась, но они были в нее широко вовлечены. Продолжая логику документа, полученного из Алма-Аты, главным по степени влиятельности соучастником этой ужасной группы вредителей был вовсе не Ходорковский, а сам президент РФ Дмитрий Медведев.
Такое дело в духе «троцкистско-зиновьевского блока» даже в России (пока что) возбудить невозможно, и следствие по третьему «делу Ходорковского» ведется в рамках материнского «дела ЮКОСа» 2003 года, которому вообще-то место в архиве. Обыск в Алма-Ате не имел и никакого практического смысла: такие же обыски в сентябре прошлого года были проведены в руководимой Еленой Новиковой АНО «Центр правовых и экономических исследований» и по месту жительства ее сотрудников. Не считая детского айпада и книг о торговом мореплавании в Казахстане на английском языке, все аналогичные файлы с электронных носителей уже были изъяты. Алма-атинский допрос тоже проводился скорее для галочки и запугивания, нежели для будущего суда. Кто-то просто хотел тем самым произвести впечатление на кого-то и кому-то запудрить мозги. Не Нурсултану же Назарбаеву?
Зачем это было надо
В 2005 году следователь Салават Каримов при поддержке первого заместителя Генпрокурора РФ Юрия Бирюкова возбудил второе уголовное дело Ходорковского и Лебедева. Повторного обвинения в уклонении от уплаты налогов им показалось маловато, и с этим не сочеталась бы тянущая сразу на 15 лет лишения свободы статья о легализации преступных доходов. Поэтому было возбуждено известное дело о хищении нефти (с продажи которой ранее не были уплачены налоги).
В 2005 году Каримов и Бирюков не могли себе и представить, что в 2011 году президент Медведев одобрит предложение президентского Совета по правам человека о проведении общественной научной экспертизы второго приговора Ходорковскому и Лебедеву. Шансов спорить не с любителями — журналистами, а с экспертами мирового уровня у Следственного комитета не было, и еще в апреле 2011-го там заявили, что есть данные об оплате работы экспертов из-за границы через правозащитные НКО. С тех самых пор они эти деньги и ищут, круша все по пути.
Один из профессоров, сотрудничавший с учрежденным в Москве «Центром правовых и экономических исследований», бесплатно (таковы были условия) написал заключение для общественной экспертизы СПЧ по «делу ЮКОСа», но он же получил за счет иностранного гранта гонорар в этом Центре за участие в одной из изданных им монографий. Кто-то посоветовал зарубежного эксперта, кто-то даром помог с корректировкой переводов, с верстками. Вот и вся «вина»: других таких же совпадений, видимо, нет: многие российские (и зарубежные) эксперты, стоя на той же точке зрения относительно второго «дела ЮКОСа», отказались от участия в экспертизе именно из-за огромного объема неоплачиваемой работы.
Доказать, что общественная экспертиза по «делу ЮКОСа», результаты которой были оглашены после вступления в силу приговора Хамовнического суда, каким-то образом повлияла на него, невозможно (она и не повлияла). СК остается только порочить не выводы экспертизы, а самих экспертов на том основании, что они были якобы подкуплены Ходорковским. Желательно найти прямые банковские проводки от зарубежных адвокатов ЮКОСа, но это нереально, поэтому аргумент Генпрокуратуры и СК приобретает вид любых «иностранных денег», которые они выдают за некое абсолютное зло, превращают в жупел.
Что из этого получается
5 мая в аэропорту «Шереметьево» был задержан вернувшийся в Москву из зарубежной поездки бывший сотрудник Министерства юстиции США, ранее представлявший это ведомство в посольстве США в Москве, Томас Файерстоун. По сообщению The Financial Times, прежде чем выдворить его из России как персону нон грата, некие представители российских властей беседовали с ним 15 часов — по зарубежным публикациям, склоняя к сотрудничеству. Я знаю Тома (как и многие российские либеральные юристы и даже прокуроры) и не исключаю, что сделку ему (он оставил дипломатическое поприще ради хорошей работы в частной юридической фирме в Москве) предлагали именно на тему финансирования из-за рубежа «гуманизации российского уголовного права». Как бывший прокурор он, в самом деле, интересовался реформой российского законодательства, но не думаю, что бывшим российским коллегам он мог рассказать об этом больше.
Какие-нибудь безвестные следователи из СК Ухты, несомненно, устроили бы обыск и у Тома в США, изъяли бы его телефоны, но отношения с США у России все-таки более аккуратные, чем с Казахстаном. При почти параноидальном страхе за собственный суверенитет к суверенитету других государств российские власти относятся легко. Это мало того что тлеющие международные скандалы, это, как говорится в официальных документах, еще и «формирование имиджа России». Он едва ли позитивен. Так формируется «имидж» государства, выжившего из ума.
Все это следствия лжи, заложенной при возбуждении второго «дела ЮКОСа», и того закона, по которому одна ложь всегда тянет за собой следующую и худшую. Для внутренней политики России последствия еще хуже. Это паралич живой жизни гражданского общества в результате объявленной охоты на ведьм — «иностранных агентов», которая растет из того же самого корня. Это и вето на амнистию для предпринимателей, только что наложенное президентом в форме необходимости ее согласования с Генеральной прокуратурой, которая занята сочинением уголовного дела (в духе академика Вышинского) против авторов концепции этой амнистии.
Кстати, если Владимир Путин хоть сколько-то верит в схему заговора с целью «создания иллюзии необходимости либерализации», то его первоначальное благоволение к идее амнистии (без чего близкие к Кремлю соавторы о ней и не заговорили бы) — это просто чекистская «разводка». Кинули наживку, посмотрели, кто ее заглотит, а теперь пора засучить рукава и ловить «предателей» бреднем.
