Айдар Алибаев: «Минусов от прибавки к пенсии больше, чем плюсов»
- Подробности
- 4216
- 10.09.2015
- Владимир РАДИОНОВ, КазТАГ
Месяц назад президент Казахстана подписал поправки в пенсионное законодательство, которые направлены на увеличение выплат будущим пенсионерам
О плюсах и минусах очередного реформирования пенсионной системы – наш разговор с председателем правления общественного объединения «Финпотребсоюз» Айдаром Алибаевым.
– Айдар Байдаулетович, чем, на ваш взгляд, вызвано очередное изменение начисления пенсий казахстанцам?
– Вероятно, непростая ситуация с бюджетом и экономический кризис заставили заняться якобы улучшением закона якобы в интересах людей. Я готов пояснить свой скепсис. Взять хотя бы широко разрекламированные 5% от зарплаты, которые на пенсионный счет каждого работника теперь дополнительно будет вносить работодатель.
– И что тут плохого? Это же приведет к увеличению накоплений. О солидарной ответственности за обеспечение старости говорится давно, теперь это предложение обрело законодательную норму.
– Давайте считать. К сожалению, 10-процентные обязательные пенсионные отчисления от зарплаты, которые мы платим вот уже 17 лет, пока не дали больших накоплений на счетах. Если взять среднеарифметическую величину одного пенсионного счета, накопления на нем – в районе 450 тыс. тенге. Что такое по сегодняшнему уровню цен 450 тысяч? В лучшем случае – обеспечение одного года жизни, и то с большой натяжкой. Естественно, эта сумма никак не может обеспечить достойную старость.
Теперь речь идет о том, что работодатель будет дополнительно отчислять в пользу каждого работника еще по 5% от размера его зарплаты за счет собственных фондов. Если мы, отчисляя в два раза больше, ничего не накопили, сколько лет должно пройти, чтобы 5-процентные взносы возымели должный эффект?
Так вот, этот самый якобы плюс, который выпячивается – мол, это в интересах народа, это дополнительная возможность сформировать достойную старость, превращается в преимущество скорее гипотетическое.
Теперь посмотрим на отрицательную сторону. Когда предварительно обсуждалось введение этого 5-процентного взноса, рассматривалась возможность компенсации работодателям этих денег, чтобы они не превратились в дополнительный налог. Предполагалось либо снижение подоходных налогов, либо соцотчислений. В результате норму приняли безо всяких компенсаций.
Сегодня же, в условиях непростой экономической ситуации, когда падают прибыль, доходность, усложняются условия ведения бизнеса, у работодателя нет возможности платить еще один фактически налог: несмотря на кажущуюся мизерность, 5% за всех работников – это большая сумма, чтобы выплачивать ее безболезненно. Естественно, бизнес этому будет сопротивляться.
– Вернутся «серые» зарплаты?
– Как вариант. Во-первых, работодатель может переложить свои траты на плечи работника, снизив зарплаты на те же 5%. В условиях безработицы и конкуренции на рынке труда работнику ничего не останется, как согласиться или освободить место для другого человека. Кстати, это уже обсуждается.
Во-вторых, действительно произойдет увеличение «серой» части зарплаты, от чего мы долгое время старались уйти. Теперь это вернется, потому что таким образом нагрузки можно минимизировать.
В-третьих, предприниматели с минимальной прибыльностью полностью уйдут в тень. Они пойдут на контрабанду, на уклонение от уплаты налогов, на выплату зарплат полностью в конвертах, на создание подставных счетов…
В общем, вариантов множество. Но большинство наших граждан – законопослушные, хотят честно работать. А государство своими непродуманными решениями толкает их в криминал, в теневую сферу. А в результате – падение собираемости налогов и поступлений в бюджет, падение уровня зарплат, падение покупательской способности.
Получается, с одной стороны, имеем плюс с точки зрения обеспечения старости, но в далеком будущем, а с другой – минусы, но сразу, сейчас.
– Насколько я помню, в поправках говорилось, что эти 5-процентные отчисления еще и не будут собственностью пенсионеров…
– Да, это так. Если 10%, вычитаемые из зарплаты, – деньги конкретного вкладчика, то 5% от работодателя таковыми не считаются, они не будут сливаться с индивидуальным пенсионным счетом, будут концентрироваться на специальном субсчете. И порядок таков: пока пенсионер жив, он их получает, а после смерти они не наследуются его детьми, а распределяются между остальными участникам пенсионной системы. Как это будет делаться, пока неясно.
Но я считаю это не совсем правильным. Сказав «а», нужно говорить и «б»: работодатель платит за конкретного работника, а посему эти деньги на пенсии должны стать его собственностью.
– А как изменилась инвестиционная политика, когда частные фонды слили в Единый накопительный пенсионный фонд? Это тоже делалось для повышения эффективности пенсионной системы.
– ЕНПФ работает на той же площадке, на которой работали и частные НПФ. Он не может оперировать «живыми» деньгами, а занимается только покупкой-продажей ценных бумаг. Что может предложить наша фондовая биржа, вам не хуже меня известно.
Инвестиционная политика государственного НПФ, на базе которого и был создан ЕНПФ, в отличие от частных, всегда тяготела в большей степени к государственным инструментам. И это открыто объявлялось Нацбанком: ЕНПФ будет придерживаться стратегии, в которой надежность и сохранность будут преобладать над погоней за доходностью. И сейчас около половины активов ЕНПФ вложены в госбумаги.
– Но глава Нацбанка говорил и о финансировании инфраструктурных проектов. Не «срослось»?
– Ситуация с вложением средств в инфраструктурные проекты на самом деле двояка. С одной стороны, тут точек приложения средств – непочатый край. С другой стороны, частные НПФ в свое время «обжигались» на этих проектах. В условиях непростой экономической ситуации, а также тотальной коррупции и слабо работающих законов реальная реализация проектов представляется трудновыполнимой.
Хотя во всем мире это работает: за «длинные» деньги строятся порты, аэропорты, заводы, дороги, мосты. У нас же чиновнику без разницы, какие деньги воровать.
Поэтому как бы печально, абсурдно и парадоксально это ни прозвучало, но то, что ЕНПФ не торопится инвестировать пенсионные активы в инфраструктурные проекты, это даже хорошо. Он не хочет ими рисковать, хотя потребность высокая.
– Если доход от государственных ценных бумаг низок, быть может, государству следует каким-то иным образом повышать накопления казахстанцев на пенсионных счетах? Например, пополнять счета средствами Нацфонда?
– Ничего плохого я в этом не вижу. Но государство не делает этого сейчас и, похоже, не собирается и в будущем. Ему это, попросту говоря, не нужно. Зачем делать то, без чего можно прожить?
– А как же с записью в Конституции, что Казахстан – социальное государство?
– Можем ли мы называться «социальным государством» – большой вопрос. В качестве иллюстрации давайте вернемся к тем поправкам, что были подписаны президентом. Там был еще один аспект: увеличение базовой пенсии в зависимости от стажа работы. Базовая пенсия, как известно, «пляшет» от прожиточного минимума. Это сегодня – 21 364 тенге. Базовая пенсия – 50% от него (10 682 тенге). Ее получают все, вне зависимости от стажа.
В соответствии с поправками теперь за каждый год стажа свыше 10 лет к базовой пенсии начисляется 2%. Простая арифметика: для того чтобы пенсия стала равняться прожиточному минимуму, нужно иметь стаж 35 лет. Как вам это с точки зрения логики и здравого смысла? Отбарабанил человек 35 лет – и заработал себе минимум на старости лет? Это при сегодняшнем уровне жизни…
Допустим, пожилой человек, одинокий, нет детей, получает 21 тыс. тенге. У него три основные статьи расходов: еда, лекарства, коммунальные услуги. Без них невозможна жизнь. Прожиточный минимум может закрыть только одну из позиций.
Получается, минимум должен быть выше в три раза, причем это – на уровне выживания.
