Конституция — дело поправимое

Подробности

4225

07.03.2017

Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»

Масштабные изменения в Конституции Казахстана только на первый взгляд выглядят декоративными. На самом деле, считают эксперты, они дают много размышлений в преддверии финальной части транзита власти

На неделе парламент Казахстана принял поправки в Конституцию страны, согласно которым роль Сената и Мажилиса в общественно-политической жизни республики вырастет несоизмеримо предыдущим годам. Правда, большая часть этих поправок, как уже говорилось раньше, выглядит откровенно косметически: часть полномочий, отданных парламенту (например, контроль над социальной сферой), и вовсе мина замедленного действия для самих депутатов: на ней можно подорваться очень легко – только теперь ответственность будет лежать на парламенте целиком и полностью. Тем не менее, это не оправдывает «стахановские» темпы, которыми принимались поправки.

Первое чтение прошло за половину пятницы, второе – и вовсе за утро понедельника. Учитывая любовь к красивым датам, можно предполагать, что торжественное объявление об окончательном принятии поправок появится накануне Наурыза, а вступят они в силу уже в начале апреля. Правда, все познается в сравнении. «Я не считаю такие сроки спешкой после того, как на принятие конституционной поправки, обеспечивающей бессменность президента, парламенту потребовалось 16 минут. Несколько дней – это просто вдумчивая медлительность какая-то, волокита почти», – ерничает политик Владимир Козлов.
Любопытно, однако, что всеобщего «одобрямса» в этот раз не получилось. Частью поправок, хоть и временно, президент вынужден был поступиться, а часть – была существенно откорректирована. Правда, на общей атмосфере измененной де-факто Конституции это отразилось лишь в одну сторону – в сторону окончательной сакральности президента и его действий.

Статья, растянутая во времени

Главный обсуждаемый пункт реформ – статья 26 Конституции, в которой право «граждан республики» владеть собственностью планировалось заменить правом «каждого», – в итоге остался в первоначальном виде. Активисты были уверены, что речь идет о попытке на конституционном уровне легитимировать иностранцам доступ к земельным ресурсам. Убедить в обратном властям людей не удалось. По этому поводу публично высказал сожаление даже сам президент Нурсултан Назарбаев. «Неоднозначные прочтения вызвали предлагаемые поправки в статью 26 Конституции. В то же время вся конституционная реформа нацелена на консолидацию нашего общества, поэтому я предлагаю оставить статью 26 в прежней редакции, тем более что это не вносит каких-то особых моментов. Мы еще раз должны разъяснить народу, когда говорим о собственности, нельзя ставить знак равенства, что это земля. Все равно мы к этому придем, даже по земле, потому что земля без хозяина – это ничья земля. Поэтому изменения в эту статью мы будем рассматривать позже», – заявил Назарбаев 3 марта на совместном заседании палат парламента. В социальных сетях, где и происходила основная баталия за отмену поправки, это восприняли как победу. Правда, уточнение самого Назарбаева, что в дальнейшем к поправке вернутся, несколько омрачает общее ликование.
Но ремарка президента была ожидаема, уверен политик и экономист Петр Своик. «Конечно, это тактический отыгрыш назад, и 26-я статья властям очень нужна, – говорит он в беседе с корреспондентом «Новой» – Казахстан». – Для елбасы Конституция как документ наполнена сакральным смыслом, поэтому что там будет написано, в том числе и в 26-й статье, – для него очень-очень важно. Он стремится наделить формулировки почти божественной сущностью: вернет слово «каждый» – и вопрос с собственностью и с землей будет решен». Своик замечает, что от поправки временно отказались, когда увидели, что народ не понял и не принял «божественную сущность» изменений, но целиком и полностью не отказались, поскольку вопрос земли «занозой сидит». «И, конечно, эта статья должна произвести фиксацию состоявшихся прав собственности на конституционном уровне, – добавляет политик. – Речь опять-таки даже не о юридическом уровне восприятия, а о сакральном: власти бы хотелось, чтобы в Конституции огненными буквами на тысячу лет вперед было написано, что уже приватизированное больше трогать нельзя».
В свою очередь, есть целая группа экспертов, которая считает, что 26-я статья – это не более чем приманка, на которую клюнули особо впечатлительные персоны. «Нацпаты как всегда искали черную кошку в темной комнате, – считает публицист Сергей Дуванов. – Конституции всего мира исходят из посыла, что любой человек вне зависимости от гражданства, приезжая в страну, получает право собственности. Что касается опасений по земле, то в любой стране принимается дополнительный ограничивающий право иностранцев в этом направлении закон – и все! Проблемы на самом деле никакой нет». Дуванов считает, что за шумом по поводу статьи 26 все упустили из виду другой важный момент – статью 91. Вначале во второй части этой статьи говорилось, что «унитарность и территориальная целостность государства, форма правления Республики не могут быть изменены». В проекте поправок к этому добавилась невозможность изменения независимости, а также третья часть, согласно которой любые следующие изменения в Конституцию возможны только с санкции Конституционного совета. В итоге ко всему сказанному добавилась и формулировка «основополагающие принципы деятельности Республики, заложенные Основателем независимого Казахстана, Первым Президентом Республики Казахстан – Елбасы», которые тоже не могут быть изменены ни при каких обстоятельствах.
«В этой статье идет разговор о том, что в принципе нельзя менять политическую систему, – говорит Дуванов. – Получается, что любой, кто попробует это сделать, окажется вне закона, а Конституционный совет – по нынешней формулировке – обязан будет забраковать такие поправки». Это в чистом виде консервация уже существующей политической системы, которую можно определить как «конституционную монархию», уверен публицист.
В целом же история с 26-й статьей показала, что общественное мнение еще что-то может значить, пусть и в кратко- срочной перспективе, считает политический эксперт Данил Бектурганов. «И весьма показательно, что общественное мнение при этом вовсе не истина в последней инстанции, – говорит Бектурганов. – По сути, юристы и правоведы, давая юридические комментарии к 26-й статье, обосновывают правильность формулировки поправки. Но общество, взбудораженное земельными вопросами, увидело в тексте угрозу. А власть не смогла убедить общество в том, что угрозы нет. А это серьезный звоночек: пример 26-й статьи показывает реальный, а не нарисованный государственными СМИ уровень доверия к власти и, как это ни парадоксально, к президенту. Ведь поправки пришли на обсуждение именно из администрации президента».

Предложение следует

Помимо решения по 26-й статье в окончательный вариант поправок, отправленный в Конституционный совет президентом на момент передачи материала в печать, вошли и другие примечательные изменения. Так, к министрам обороны и иностранных дел, которых назначает лично президент (остальных назначать будет парламент), добавился и министр внутренних дел: депутаты, ссылаясь на то, что эта должность стратегически важна, отказались брать на себя ответственность за полицейского министра. Вполне возможно, что они решили лишь снять с себя другую мину замедленного действия: полиция и вообще силовой блок постоянно попадают в эпицентр общественно-политических скандалов, и вся работа в новом парламенте может свестись лишь к постоянной замене министра.
Президент потерял право издавать указы, имеющие силу закона, но при этом у него осталось право накладывать на законы моратории (то есть он просто теперь может делать то же самое, просто другими инструментами).
Ассамблея народа Казахстана предложила считать неконституционными любые действия, нарушающие межконфессиональное согласие (это очень похоже на шаг к российскому аналогу закона о защите чувств верующих, хотя при наличии статьи 174 УК РК это совсем необязательно).
Кроме того, президент теперь обязан иметь высшее образование, что, конечно, чистая формальность и по форме, и по сути, учитывая, как казахстанские чиновники иногда получают несколько дипломов в одно и то же время.
Во время стремительного, как полет стрелы, обсуждения поправок в парламенте вновь возникла тема с увековечиванием имени действующего президента в движимых и недвижимых предметах. Если с астанинским аэропортом еще более-менее все понятно, и возражений по этому поводу не высказывают даже в оппозиционной среде, то возвращение разговоров о переименовании столицы («Астана может стать Нурсултаном», «Новая» – Казахстан», №47 от 24.11.2016 г.) выглядело совсем уж карикатурно. В сети особо посмеялись над мажилисвумен Бакытгуль Хаменовой, сравнив ее громогласное выступление о необходимости переименования с речами северокорейских телеведущих. Досталось и сенатору Дархану Калетаеву за то, что он предложил переименовать столицу, но при этом совершенно поплыл в вопросе о стоимости такой процедуры. В итоге, правда, название столицы оставили в покое – хотя и с формулировкой «пока».
Несмотря на сюрреалистичность таких поправок, столь нескрываемое желание умаслить президента больше остальных может оцениваться не только как типичное лизоблюдство – хотя эта версия превалировала в комментариях экспертов. «Это уже традиция – себя показать, на других посмотреть, – говорит политик Владимир Козлов. – Наверное, кто-то анализирует реакцию, просчитывает, делает выводы. Не сомневаюсь, что в стране уже есть те, кто всерьез занят подготовкой к передаче эстафеты в том или ином варианте». «Не исключен вариант, что таким образом Акорда еще раз замеряет общественное мнение, – размышляет Сергей Дуванов. – А, может, и подготавливают: если постоянно говорить об одном и том же, люди начинают воспринимать сказанное как должное. Ну и еще это может быть желание засветиться: каждый, кто это произносит, думает, что он попадает в разряд любимчиков».
Есть и более смелые версии. «Я рассматриваю это как первый ход в избирательной кампании. На мой взгляд, после принятия поправок вполне может встать вопрос о парламентских выборах – возможно, уже осенью после EXPO, – говорит политический эксперт Бектурганов. – Реальность такова, что единственный более-менее надежный «лифт» для попадания в состав Мажилиса – присутствие в партийном списке «Нур Отан». Вот как раз чтобы попасть в этот список, и делаются такие заявления – нужно показать лояльность. Кстати, если смотреть на этот вопрос шире, даже и не важно, будут ли объявлены внеочередные выборы или нет – всё равно такая инициатива зачтется. В мире нет ни одного человека, кто был бы абсолютно невосприимчив к лести. И президент не исключение».
А Петр Своик говорит о все той же цели сакрализации происходящего с президентом. «Предложения зафиксировать роль елбасы в Конституции и назвать его именем все, что можно, не такие уж холуйские, – говорит он. – Войдите в положение Нурсултана Абишевича, а тем более – его родственников: на чем будет основана их легитимность, когда Аллах вмешается? Сразу эти же лизоблюды чего только не вспомнят. Значит, должна быть проведена некая сакрализация в документе, которую потом будет трудно выдирать обратно. Трудно будет разбираться с родственниками человека, чьим именем названа столица». В этом смысле, добавляет Своик, все изменения в Конституции – это не просто реформа, это написание Нового Завета со списком заповедей внутри.

Настройте ваши преемники

Впрочем, главный вопрос, на который многие ждут ответа по итогам принятия поправок, – как это отразится на начавшемся транзите власти. Петр Своик считает, что ситуация становится «интересной». «Все поправки на самом деле оказались третьестепенны, но больше никаких попыток менять Конституцию в этом историческом цикле предпринимать уже не будут – все участвующие в транзите будут работать с тем, что есть, – говорит он. – Наследование будет проведено в поставленных рамках. Формально – по процедурам: кому полагается по правилам, тот и займет место. Либо, как вариант, глава государства успеет объявить досрочные выборы и выдвинуть своего кандидата». Будущему президенту традиционно будет сложнее, добавляет Своик, поскольку того авторитета, что есть у Назарбаева, у него уже не будет, и придется бороться не только с равными себе, но и с растущим влиянием Москвы.
Политический эксперт Данил Бектурганов предполагает, что поправки в Конституцию лишь усиливают власть ближайшего окружения президента. «Совершенно очевидно, что предпринимаются попытки провести такие изменения, которые, по сути, ничего не изменяют, но снимают с президента ответственность за наименее популярные меры. То есть основной бенефициар поправок все-таки сам президент и его собственный клан – непосредственно семья и ближний круг. Транзит, что естественно, идет именно через этот клан, другие варианты просто невозможны», – говорит он. «Никакой из существующих кланов поправки не усилят, просто потому, что нет такой задачи, – добавляет Владимир Козлов. – В этих кланах нет преемника. Он, если появится, то как Путин, из-за спин, из сумрака. Сейчас ему появляться опасно, снесут желающие. Думаю, президент пока лишь укрепляет свою власть, а преемника высматривает не спеша».
«Никакого разговора о преемнике нет вообще! – восклицает публицист Сергей Дуванов. – Читайте историю: в государствах с диктатурой единицы уходят с поста сами. Другое дело, если Назарбаев решит как серый кардинал отойти в сторону и править не напрямую. Только тогда ему нужен будет какой-то президент». Но на эту должность, соглашается Дуванов, в принципе подойдет любой лояльный президенту чиновник – вплоть до тех, о ком широкая общественность еще не знает.
Интересно, однако, вот что. Параллельно с историей о поправках в Конституцию мажилисмен Азат Перуашев предложил упразднить Сенат за ненадобностью. Тут нужно сказать, что Сенат – во многом собрание делегатов из регионов, каждый из которых отстаивает в той или иной степени интересы своей области. В Конституции Казахстана парламенту посвящен целый четвертый раздел, состоящий из 15 статей. Деятельности Сената касается 14 статей.
Уалихан Кайсаров, экс-депутат Сената парламента РК в интервью газете «Общественная позиция» сомневается, что это – «инициатива» председателя партии «Акжол», поскольку достаточно глубоко и полно знает, как протекают все процессы и как работают все механизмы нашего парламента. «Я не знаю ни одного случая, чтобы кто-нибудь из депутатов взял на себя «инициативу» нарушить общий покой и внести в свои ряды сумятицу с озвучиванием собственных мыслей, если они, конечно, когда-нибудь появляются. А если говорить о выдвижении той или иной политической идеи, то вопрос вообще в принципе даже стоять не может. Даже если кому-то очень захотелось бы, свои же не позволят. Неоспорим тот факт, что каждые шаг и слово сверяются с соответствующими лицами, структурами и подраз-делениями президентской администрации и даже в правительственных кабинетах. В Казахстане по-другому и быть не может», – заключает Уалихан Кайсаров. С этой точки зрения, возможно, заявление Перуашева своего рода «пробный шар»: посмотреть, как кланы на это отреагируют, так как глава Сената – второе лицо в государстве, по сути, преемник президента. И упразднение Сената повлечет за собой упразднение должности № 2. К кому она в этом случае перейдет – к премьер-министру или председателю Мажилиса парламента? Многие эксперты склоняются ко второму варианту. Судя по всему, поиск конфигурации преемника вступил в активную фазу. То есть ни глава Сената Касым-Жомарт Токаев, ни сенатор Дарига Назарбаева окончательно в этой роли не рассматриваются.
«По сути, у нас федеративно-феодальное устройство, когда в регионах есть свои елбасы, – говорит Петр Своик. – И в этом смысле Сенат был очень удобен. А нынешние предложения – это лишь попытка сказать хоть что-то серьезное в условиях, когда ничего серьезного депутатам говорить не позволяется. Такая внутренняя возня».
Другое дело, что разговоры о сворачивании Сената (другие эксперты, опрошенные «Новой» – Казахстан», полагают, что с этой структурой пора разобраться уже давным-давно) могут нести в себе некий сигнал региональным элитам: в транзит власти вам лучше не лезть, несмотря на растущее недовольство своим положением внутри них. «Я уверен, что они будут играть чисто техническую роль в транзите, – говорит Данил Бектурганов. – Транзит, на мой взгляд, будет реализован внутри президентского клана, а региональные элиты обеспечат поддержку. Для этого их периодически чистят, устраняя или перекупая сильные фигуры. В целом политический процесс в стране только этим и занят последние лет пятнадцать. Никакой другой роли для региональных элит не предусматривается, по крайней мере, пока. Естественно, они, эти самые региональные элиты, не вполне довольны таким положением вещей, но пока поделать ничего не могут. Внесение поправок в Конституцию дает региональным элитам некий шанс когда-нибудь усилиться настолько, чтобы смочь бросить вызов президентскому клану. Это неизбежно произойдет, но не в ближайшее время».
Иными словами, несмотря на некоторые расхождения с первоначальным планом поправок, все в итоге прошло ровно так, как и задумывалось вначале: президент, отдав полномочия, лишь укрепил свою собственную власть, при этом послав своими решениями немало сигналов своим сторонникам и оппонентам. Где-то в этой конструкции, по идее, должен находиться и народ, но это на самом деле явление факультативное: в конце концов, не ему же формировать следующую властную конфигурацию.

• < Назад
• Вперёд >