«Вы свидетель по уголовному делу»
- Подробности
- 2832
- 28.08.2019
- Багдат АСЫЛБЕК, Фергана.ру
В Казахстане инициаторы реформы МВД оказались на допросе в полиции. При чем здесь ДВК?
Полтора месяца назад оппозиции в Казахстане впервые за долгое время разрешили провести митинг. После масштабной акции в Алма-Ате власть, казалось, изменила свое отношение к протестной активности, и митинги последуют один за другим. Однако этого не произошло, хотя попыток согласовать акции было немало.
На прошлой неделе «из-за ремонта труб» в проведении митинга отказали девушке, которая хотела публично выразить свой протест насилию над женщинами. А чуть ранее Алма-Атинский акимат не согласовал акцию общественников за реформу МВД. Корреспондент «Ферганы» решил узнать у инициаторов реформы, что они хотят изменить и как реагирует на их действия власть.
Житель Алма-Аты Ерлан Нурпеисов, как и многие казахстанцы, был потрясен убийством известного фигуриста Дениса Тена в июле 2018 года. После этого он вместе с единомышленниками создал гражданскую инициативу «Требуем реформы МВД РК» в Facebook. «Главной нашей задачей было поднять интерес к проблемам общественной безопасности и показать: кризис настолько назрел, что никто не застрахован от того, чтобы быть ограбленным или убитым в центре города, будь он спортсменом-чемпионом или обычным человеком», — рассказывает Ерлан Нурпеисов.
По его мнению, реформы возможны только в том обществе, которое осознает, что оно может влиять на государственные органы. Вскоре активисты и эксперты пришли к единому представлению о том, какой должна быть настоящая полиция. Свои предложения группа, насчитывающая к тому времени более 14 тысяч единомышленников, направила в адрес администрации президента, в Совет безопасности и обе палаты парламента. Но ни одно ведомство до сих пор не ответило, сетует общественник. «Возникло ощущение, что все сделали вид, что ничего не происходит. Хотя прошло больше полугода», — говорит Ерлан Нурпеисов.
Получил ранение — лечился сам
«Мы предложили, чтобы работа полиции строилась по принципу сервисной модели, как когда-то это было сделано в Грузии или в лучших практиках европейских стран, но для этого необходимы не только новые требования и стандарты в работе полицейских, но и создание определенных условий. Например, в Грузии у полицейского высокая заработная плата и хороший социальный пакет, который распространяется не только на него самого, но и на его жену и даже родителей. Я знаю реальный пример, когда казахстанский полицейский дважды был тяжело ранен, но ему дали по одной зарплате за ранение, а лечился он дальше за свои деньги, не говоря о том, чтобы его семье дали квартиру или оказали какую-то существенную поддержку. За время независимости Казахстана на службе погибло больше 300 полицейских. Их имена остаются на памятных досках и в музеях в полиции и учебных заведениях, но никто не знает, что стало с их семьями, как государство о них позаботилось. Поэтому мы считаем, что полицейские и их родные должны быть охвачены медицинской страховкой и другими достойными благами социального пакета. Если с ними что-то случится, то их дети должны ходить в садик, школу и учиться в вузе бесплатно, по грантам, определенные выплаты должны идти на детей до их совершеннолетия, а если у семьи нет своего жилья, то их должны обеспечить квартирой», — предлагает общественник.
По его словам, из-за тяжелого экономического положения в стране сразу значительно повысить зарплату всем сотрудникам полиции не получится. «Но при этом нужно также учитывать, что сложно требовать с рядовых полицейских достойной охраны общественной безопасности и качественного другого уровня борьбы с криминалом за сегодняшнюю зарплату и социальное обеспечение. Давайте параллельно решать эти две задачи, выстраивать новые требования к сервисной и высокопрофессиональной полиции и давать достаточное материальное и социальное обеспечение тем, кто нас охраняет», — отмечает Нурпеисов.
Срываются на митингующих
По мнению общественника, сегодняшняя подготовка полицейских не отвечает современным нормам. «Из 12 полицейских академий осталось пять. И только одна будет давать полный цикл обучения магистрантов, остальные займутся переподготовкой молодых людей с высшим образованием для патрульно-постовой службы и работы участковыми. А участковые у нас самый эксплуатируемый персонал. Их привлекают на любое мероприятие, ставят на улицу в дни встреч высокопоставленных лиц, на всякие отработки, включая митинги. Получается, у них нет времени заниматься своими прямыми обязанностями», — рассуждает активист.
Кроме частых непоощряемых переработок, продолжает собеседник, некоторых сотрудников полиции их же начальники заставляют работать на себя. К примеру, недавно министру внутренних дел пожаловались на начальника СОБРа Алма-Атинской области, который якобы привлекал бойцов спецподразделения к строительству бани (анонимную жалобу проверило Управление собственной безопасности, однако подтверждения ей не нашло. — Прим. «Ферганы»). В условиях, когда зарплата низкая, работать приходится с раннего утра до поздней ночи, а начальство создает морально невыносимую обстановку, молодые ребята срывают всю свою злость на митингующих.
«Когда они видят, что люди, благополучные с виду, стоят с плакатами и требуют соблюдения своих конституционных прав, полицейские иногда не понимают, для чего те вышли, и начинают срываться на них, выкручивать руки, применять излишнюю жестокость даже к девушкам и пенсионерам, как к особо опасным преступникам. Это в том числе проявление жестокости, которая в них накопилась. Понятно, что народ после этого в гневе на них. Мы не поддерживаем жестокие меры, применяемые к митингующим, которые по Конституции имеют право мирно выражать свое мнение. Мы открыто сказали об этом на нашей последней пресс-конференции и предлагаем разработать новый формат взаимодействия полиции с мирными участниками акций», — резюмирует активист.
19 июля этого года Нурпеисов вместе с другими участниками проекта реформы провели пресс-конференцию, на которой рассказали о проделанной за год работе. В тот же день участники группы «Требуем реформы МВД» подали заявку в акимат Алма-Аты на проведение мирного митинга в поддержку своей инициативы.
«Мы попросили место (для митинга) у памятника Абаю — это открытое, удобное место. Тем более в выходной день и всего на два часа. На этом месте нет жилых домов, движению машин мы не мешали бы, там большое пространство. Организация мероприятия в таком месте облегчена. Его видят и в нем могут участвовать все желающие. А если проводить митинг за кинотеатром «Сары-Арка» (единственное утвержденное городскими депутатами место для мирных собраний. — Прим. «Ферганы»), о нем узнают только те, кто пришли. К тому же оно постоянно в состоянии ремонта», — отмечает активист.
Власти города заявку не согласовали. Причина — несоблюдение рекомендации городского маслихата, который предписывает проводить мирные собрания в сквере за «Сары-Аркой». «Но правозащитники объясняют, что эти рекомендации противоречат законодательству, так как ограничивают действие Конституции Республики Казахстан, к тому же это решение маслихата, как нам пояснили юристы, не зарегистрировано в органах юстиции, и есть вопрос с его легитимностью», — говорит один из инициаторов реформы МВД.
На отказе в проведении митинга неприятные новости для активистов не закончились. Еще до получения ответа от акимата участников пресс-конференции вызвали на допрос в полицию. «Пригласили одного из наших спикеров, который на пресс-конференции объявил, что подаем заявку на митинг в поддержку реформы МВД. Мы подумали, может, его позвали, чтобы обсудить организационные моменты, ведь в заявке на митинг мы просили выделить место и полицейских для охраны. Но когда пришли в следственное управление, нас развели по кабинетам и начали задавать вопросы. Следователь сообщил нам, что нас вызвали в качестве свидетелей по уголовному делу о ДВК («Демократический выбор Казахстана», организация, признанная в республике экстремистской. — Прим. «Ферганы»). Поняв серьезность вопроса, я сказал, что не получал от них никакой повестки и что приду на допрос только после повестки и со своим адвокатом», — вспоминает Нурпеисов.
Спустя несколько дней активистов снова вызвали на допрос. «Были странные вопросы, которые нас обескуражили. Спрашивали про митинг, почему мы хотим реформу МВД, получали ли мы денежные гранты от МВД на эти реформы, про официальные встречи с руководством МВД, были вопросы про запрещенное в Казахстане движение ДВК. Когда сказали, что проходим свидетелями по уголовному делу о ДВК, мы удивились, при чем тут мы — и ДВК?» — возмущается общественник.
Он объяснил на допросе, что с программой ДВК не знакомился, и дал понять, что планируемый на 4 августа митинг никак не связан с этой организацией. «В нашем случае речь шла о митинге в поддержку реформы, которую в том числе инициировал (первый) президент страны. У нашего митинга было несколько задач. Во-первых, обратить внимание общества на реформу МВД. Во-вторых, рассказать, что сделано и что планируется сделать. В-третьих, привлечь к нашей гражданской инициативе новых участников и новых экспертов. И, в-четвертых, выразить поддержку честным полицейским, чтобы они не увольнялись, ведь многие из них ушли уже со службы», — перечисляет Нурпеисов.
К слову, в последнее время в Казахстане попытки выйти на митинг или заняться активизмом нередко оборачиваются вызовами на допросы в полицию, где участникам акций вменяют связь с ДВК. К примеру, на той неделе алмаатинец Данияр Хасенов заявил, что не может отправиться на учебу в Италию в связи с тем, что в полиции ему выставили запрет на выезд, ссылаясь на некое уголовное дело по части 2 статьи 405 УК РК («Участие в деятельности общественного или религиозного объединения или иной организации, в отношении которых имеется вступившее в законную силу решение суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма»). Данияру в нем присвоили статус «свидетель с правом на защиту». В похожей ситуации оказалась астанчанка Жанбота Альжанова. Ее также записали в свидетели по некоему делу, чтобы она не выходила на митинги.
Не хватает политической воли
После двух вызовов на допрос Нурпеисов сделал вывод о необходимости переформатировать отношение власти к мирным собраниям. «Вот один раз провели митинг (30 июня за кинотеатром «Сары-Арка» в Алма-Ате), пришли 200-300 человек, и ничего страшного не произошло. Пришедшие высказались и получили свой фидбэк. Вот так и должно быть. К сожалению, тот разрешенный митинг не получил продолжения. А ведь мы начали надеяться, что теперь люди смогут мирно собираться и обсуждать насущные проблемы. И все будет проходить без эксцессов и насилия со стороны полиции. Надеялись, что наконец-то приходит демократический путь в диалоге общества и власти. Нам давно пора его начать, но все пока обрастает непонятными страхами, запретами. Тем более если общество и полицейские будут вести себя во время митингов адекватно и по оговоренным правилам, доверие друг к другу будет только возрастать», — рассуждает общественник.
После неудачной попытки провести митинг активисты решили сосредоточиться на тех площадках, где уже ведут диалог с властями. «Первая — дорожная карта, которая нас не полностью устраивает, да и само МВД тоже. Она была сделана быстро и не учитывает все ожидания гражданского общества. Второе — трехсторонний антикоррупционный план в МВД на два года, подписанный нами от гражданского общества с Министерством внутренних дел и Агентством по делам государственной службы и противодействию коррупции (АДГСПК). Его нужно отслеживать, давать оценку эффективности мероприятий. Третья площадка — инициированный нами пилотный проект по сервисной модели полиции, который утвержден МВД, и мы хотим, чтобы МВД и акимат запустили его в первую очередь в Алма-Ате. По его итогам можно будет получить уникальный опыт новой организации работы местной полиции, не только по борьбе с преступностью, но и по ее профилактике. В борьбе с наркоманией и ее профилактике должно участвовать Министерство здравоохранения, в профилактике и борьбе с бытовым насилием — Министерство образования и Министерство труда и социальной защиты, и так далее. Только при совместных усилиях всех заинтересованных ведомств и общественном участии возможно создать действенную программу, направленную на обеспечение общественной безопасности», — с оптимизмом заключает Ерлан Нурпеисов.
В основу пилотного проекта сервисной полиции, с его слов, заложены принципы успешно реализованной не только в Великобритании, но и на большей части Европы «блэровской» модели. «На реализацию реформы нужны как минимум 2-3 года, мы это понимаем. Но пока, на наш взгляд, недостаточно политической воли в ее реализации. А без нее кардинальные изменения невозможны. Но об одном можно сказать с уверенностью: за прошедший год сознание общества изменилось, оно стало избавляться от прежней парадигмы страхов и почувствовало свою роль и значение для перемен, особенно это проявилось во время выборов. А это очень важно для успешного проведения любых реформ», — подытожил активист.
