По-отечески выверенная забота
- Подробности
- 1765
- 23.05.2023
- Евгений ВЕРЛИН. Republic.ru
Аркадий Дубнов: «В отличие от Москвы, «Великий брат» с Востока избегает окриков в адрес центрально-азиатских партнеров»
Политика государств Центральной Азии приобрела полноформатную многовекторность, при которой ее российский угол ослабляется, а китайский усиливается, что лишний раз продемонстрировал состоявшийся в китайском Сиане саммит «Китай — Центральная Азия». Почему так, рассказал «Хартленду» ведущий российский эксперт по региону Аркадий Дубнов.
— Как, на ваш взгляд, будет вести себя Пекин? Подыгрывать Кремлю?
— Как можно подыгрывать такой политике бывшей сверхдержавы, источающей раздражение, обиду и, я бы сказал, какую-то беспомощность? На обиженных воду возят, говорит русская поговорка. Не знаю, есть ли у китайцев подобное по смыслу выражение, но по результату Пекин, имеющий системное видение своих отношений с ЦА, именно так реализует свою внешнюю политику. Достаточно будет взглянуть на грандиозную манифестацию этих отношений, которой стала в эти дни первая очная встреча всех лидеров ЦА и председателя КНР Си Цзиньпина в одной из древних столиц Китая — Сиане. Китайцы с равным уважением отнеслись к каждому из гостей, пригласив их не только на саммит, но и совместив его с их государственным визитом в Китай каждого главы государств ЦА. Си намерен конвертировать в новой нынешней геополитической реальности свой десятилетней давности план «Один пояс, один путь», объявленный в 2013 году в Казахстане, в конкретный механизм взаимодействия со всем регионом ЦА.
— Кстати, первым нанес визит в Сиань 17 мая, в свой 70-летний юбилей, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, встретившийся с председателем Си…
— И я бы не стал отрицать, что это совпадение не вполне случайно, Токаев, китаист по образованию, заранее отказался от пышных празднеств в свою честь у себя на родине и провёл этот день в Китае. Уже подписанные в ходе переговоров Си и Токаева 23 документа говорят о глубоко проработанных планах сотрудничества двух стран надолго вперёд. При этом Токаев, отправляюсь в Пекин, в интервью китайскому ТВ заявил, что Казахстан — азиатская страна, которую он намерен сделать центром Евразийского континента, но будет стремиться использовать все преимущества западных технологий и образования. В Пекине к подобным амбициям и готовности сотрудничать с Западом, как представляется, не испытывают особенной ревности, как это делают в Москве, китайцы знают себе цену и осознают масштабы своего влияния, чтобы ставить его под сомнение гневными демаршами. Иногда кажется, чем больше и чаще из Москвы раздаются окрики в адрес центрально-азиатских столиц, тем теплее выглядит по-отечески выверенная забота Пекина о партнерах в ЦА. С другой стороны, трудно не заметить ту настороженность в столицах этого региона, куда на место «Старшего брата» с Севера готов заступить «Великий брат» — с Востока.
— Было бы логично теперь спросить Вас, а что делают на этом фоне западники и турки. Уступают ЦА китайцам?
— Отнюдь. Никто никому ничего не уступает. Европа и ее институты будут сохранять свое присутствие в Центральной Азии, может быть даже ещё в большей степени, чем раньше, до структуризации региона в рамках китайской матрицы «Одного пояса, одного пути». Сотрудничество региона с ЕС, с отдельными его странами будет востребовано настолько, насколько в Центральной Азии готовы будут соответствовать европейским требованиям, в том числе, гуманитарного характера, соблюдения прав человека. Выше я уже цитировал президента Казахстана Токаева, декларировавшего свой интерес к западным технологиям и образованию. Посмотрим теперь на Узбекистан. Первой зарубежной поездкой президента Шавката Мирзиеева после проведения референдума по конституции стал его визит в Германию, который продемонстрировал фундаментальный интерес Ташкента к экономическому сотрудничеству с немецким бизнесом. Несколько иным образом могут измениться связи с Западом в широком смысле остальных стран ЦА, более подверженных влиянию как России, так и Китая. Что же касается турецкого присутствия в регионе, то оно несоизмеримо по масштабам с китайским и носит в большей степени идеологический характер, будучи направлено на формирование общей тюркской идентичности. Таджикистан при этом остаётся несколько в стороне. В целом же, все эти факторы, в варианте их неполитизированного развития в качестве гарантий суверенитета стран региона, будут способствовать формированию Центральной Азии как важнейшего субъекта мировой политики
— Как понимать в контексте сказанного Вами неожиданный приезд на празднества 9 мая в Москву всех лидеров Центральной Азии? Неужели Пекин действительно, как утверждали некоторые, на них надавил, дабы подыграть Путину?
— Эта версия выглядит чрезвычайно унизительной, как для Кремля, так и для самих лидеров ЦА, рисуя их китайскими марионетками, которыми Си, мол, манипулирует, заодно демонстрируя Путину, что он у него уже «в кармане». С другой стороны, хозяину Кремля не привыкать к унижениям, если вспомнить едва ли не главную тему мировой политики последних месяцев — угрозу ареста Путина после выдачи ордера Международным уголовным судом. Эта версия мне кажется изыском конспирологического мышления, подобным тем, что утверждают, будто миром управляют некое тайное сборище финансовых воротил либо невероятно алчных и хитрых евреев. Предложу другую версию, почему президенты приехали на 9 мая к Путину на парад: они, как бы, дали ему понять, что последующая за этим масштабная их встреча с Си, никак не умаляет их готовности дружить с Россией. Вот и на следующей неделе некоторые из них снова прибудут в Россию на саммит ЕАЭС: мол, все хорошо, Владимир Владимирович, не волнуйтесь…
— Больше двадцати лет назад журналистские тропы привели меня в кабинет Касым-Жомарта Токаева (он тогда возглавлял казахстанский МИД), и тогда в ходе беседы я услышал от него четко выраженное беспокойство по поводу Китая. Теперь же Токаев отметил в китайском Сиане свое 70-летие и именно в этот день провел переговоры с Си Цзиньпином. Который, в свою очередь, провозгласил наступление очередного «золотого 30-летия» в китайско-казахстанских отношениях, призвал «энергично развивать традиционную дружбу, твердо придерживаться взаимоподдержки, углублять взаимовыгодное сотрудничество… продвигать строительство китайско-казахстанского сообщества единой судьбы». В отношении России Си термин «сообщество единой судьбы» не употребляет. Во всяком случае в последние годы. Как Вы это объясните?
— Ну, послушайте, какое может быть «сообщество единой судьбы» у двух таких разных сверхдержав! В этой связи не грех и Киплинга вспомнить: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда». Ну, конечно, если сделать смелое предположение, представив Россию «Западом»… Что касается Центральной Азии, то назначив ей будущую судьбу вместе с Китаем, Си тут хочет показаться этаким визионером XXI века. Но вряд ли он найдет тут полное понимание в регионе, пусть он и выглядит в глазах Пекина таким же «Востоком», как и сам Китай… Я уже говорил выше, что Центральная Азия сегодня претендует стать отдельным геополитическим регионом со свои целеполаганием. С этим придется считаться.
— Последний короткий вопрос. Так чьего влияния на своем новом геополитическом пути больше опасаются в этом ключевом регионе — слабеющей России или все более усиливающегося Китая?
— На этот вопрос можно ответить метафорически: жизнь рядом со «Старшим братом», уже покинув общую с ним семью, региону придется долго, — все-таки близкие родственники, — и по мере его ослабления, придется быть снисходительным к его капризам. Однако болезненное проявление такой слабости может переродиться в агрессивное поведение и стать опасным. Это надо всегда держать в голове новым региональным элитам, стремящимся к суверенности. Именно многовекторность внешней политики призвана отчасти купировать эти угрозы. Что касается отношений с усиливающимся «Великим братом», готовым открыть тебе свои объятья, важно удержаться от очень тесного контакта, могут и задушить…
