Они ИДУт
- Подробности
- 4589
- 24.02.2011
Учитывая высокую социальную неустроенность, особенно в Ферганской долине, а также в Киргизии и Таджикистане, и непомерную несправедливость режимов в Узбекистане и Туркмении, этот контингент боевиков вполне может прийти в движение по всей Центральной Азии, если ему будет обеспечен тыл
Многие лидеры центральноазиатских государств до сих пор не ведают, что оказались в середине «дуги кризиса»
Революционная волна, зародившаяся в Тунисе, еще далека от успокоения, а тот ландшафт, который возникнет после ее прохождения по Северной Африке, по Ближнему Востоку и в целом по арабскому миру, пока неведом наблюдателям. Но определенные уроки из нынешних событий уже стараются извлечь правители во всех странах, где, говоря языком Ленина, имеются предпосылки для создания революционной ситуации.
.Первое наблюдение: в тех странах, где на сегодняшний день режимы закачались или уже оказались свергнуты, было очевидное для народа в целом несправедливое распределение благ между правящей верхушкой и населением, отсутствие обычных политических свобод, наличие различных протестных слоев, в числе которых – «демократическая оппозиция» и «исламская оппозиция», а также, чаще всего, противоречия между различными кланами, религиозными (к примеру, сунниты и шииты в Бахрейне) и этническими группами.
Второе наблюдение: власть в большей мере может положиться на сельское население, нежели на городское. Роль детонатора традиционно играет студенческая среда. В Египте, по данным, которые приводит узбекистанская экспертная группа ЭРГ, городское население составляет 43%, и этого оказалось достаточно, чтобы отправить в отставку Мубарака.
Активное участие студентов и в целом городской молодежи в «североафриканской революции» дало основания ряду наблюдателей на Западе выделить особый революционный фактор – это интернет и социальные сети. Знаменитый немецкий политический тяжеловес Эгон Бар говорит об этом факторе как об оружии новой войны — войны будущего. Бар отмечает эффективность использования блогов и социальных сетей для быстрого и широкого распространения протестных настроений и организации тех или иных акций.
Благодаря такой скоординированности протестующие все время опережают силовиков и их хозяев.
Но немецкий эксперт, бывший одним из главных консультантов правительства ФРГ во время войны на Балканах, обращает внимание и на иной аспект: интернет в тунисском и египетском исполнении позволяет анонимно манипулировать массами, то есть побуждать их к осуществлению действий, истинный смысл которых известен очень небольшой группе лиц и скрыт от непосредственных участников. Особенно легко оказывается манипулировать через Сеть именно молодежью. Кстати, опять же по данным, приведенным ЭРГ, в Египте 30% населения имеет доступ к интернету. Скорее всего, именно эта технологическая сторона нынешнего революционного процесса станет наиболее интересной для оппозиционеров в тех «неблагополучных странах», где родоплеменные отношения соединились с феодализмом, капитализмом и новейшими достижениями глобализации.
Но свои методы продемонстрировала и власть. Сбить энергию протестной волны, зародить в массах сомнение в том, что на самом деле вся страна поднялась против правящей элиты, оказывается возможным – для этого надо как можно скорее рекрутировать своих сторонников из сел и направить их против демонстрантов, чтобы успеть столкнуть эти массы друг с другом до того, как уверенность в том, что власть одинока и слаба, охватит государство.
Можно вспомнить, что в Киргизии с 2005 года при каждой революции эта методика активно использовалась, впрочем, не только властями, но и их соперниками.
Конечно, такой метод сопряжен со значительным риском: в случае эскалации дело может дойти и до гражданской войны, всполохи которой мы сейчас наблюдаем в Ливии. Но сама опасность близящегося хаоса может легитимизировать самые жестокие меры против оппозиции. Правителям, долго пребывающим у кормила власти, обычно свойственно преувеличивать силу полиции и спецслужб. Впрочем, эти правители уже должны осознать, что революции, вопреки марксистскому учению, осуществляются не массами, а наиболее мобильными пассионарными группами…
После многочисленных деформаций и потрясений формы, которые в итоге примет власть и общество в арабских странах, будут отличатся от тех лозунгов, под которыми начинались революции. В одних государствах власть удержат те или иные армейские генералы или полковники, в других возникнут «пара-демократии», суть которых будет в более тонком и сбалансированном участии в управлении государством различных кланов, этнических и религиозных групп, в третьих могут начать формироваться халифаты с братьями-мусульманами, арабскими «талибами» и другими сторонниками справедливого государства по законам шариата.
Сейчас заметно, как эта сила не спешит вырываться на авансцену событий, будучи уверенной в том, что ее час еще не наступил. Именно она имеет наибольшие шансы подхватить протестную волну не только в арабском, но и во всем мусульманском мире. И здесь, несмотря на все различия, имеющиеся между арабскими и центральноазиатскими странами, особое внимание на аналогии надо обратить тем, кто занимается большой политикой в этом регионе, где год от года с начала 2000-х усиливаются различные предпосылки для укрепления позиций Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и других организаций, ставящих во главу угла вопрос о справедливом исламском государстве или халифате. Генералы в ОДКБ давно бьют по этому поводу тревогу, ведь спецслужбы имеют сведения об идущей «на всех парах» инфильтрации боевиков этих организаций во всех без исключения республиках, включая Казахстан и Туркмению! (Афганская кампания НАТО играет в этом самую трагическую роль.)
Учитывая высокую социальную неустроенность, особенно в Ферганской долине, а также в Киргизии и Таджикистане, и непомерную несправедливость режимов в Узбекистане и Туркмении, этот контингент боевиков вполне может прийти в движение по всей Центральной Азии, если ему будет обеспечен тыл.
Пока, как показывал прежде и снова показал опыт Египта, наиболее надежная сила, которая может удерживать этого джинна в его кувшине, — армия. Но не просто «армия», а армия как единая организация, чье руководство имеет политическую линию, участвует в принятии государственных решений, обладает развитой экономической структурой и имеет соответствующий экономический интерес. Однако ни в одной центральноазиатской республике такой армии нет и быть не может, поскольку советская традиция связи власти и армии была совершенно иная, поэтому здесь не было своего Ататюрка, своего Зии-уль-Хака, своего Анвара Садата.
Нет, власти в Азии пойдут другим путем. Одни правители будут укреплять карательные органы и ужесточать репрессии, другие – делать акцент на поддержку среди элит и кланов, или же уповать на внешнюю помощь, а третьим вообще так и будет невдомек, что события в арабском мире имеют к ним какое-то отношение, потому, что они не ведают про «дугу кризиса», в середине которой они географически оказались…
