Амбивалентность духовных пастырей, или коррозия и усталость талантов
- Подробности
- 4667
- 10.02.2011
Готова ли сегодняшняя казахстанская интеллигенция до конца отстаивать свои принципы
(Окончание. Начало в №4.)
Имеет ли право пытливый и сомневающийся читатель, алчущий наставничества от своих духовных кормчих, критиковать ныне здравствующих поэтов и писателей за их затянувше-еся бесплодие? Должны ли мы прощать пиитам и дирижерам душ человеческих их некраснеющее, но стыдливое молчание и творческое воздержание? Если вчера еще цензоры и критики грозили интеллигентам обструкцией, умолчанием и высылкой, то сегодня ситуация обратная: уже обиженная, но непонятая интеллигенция, встав в позу оскорбленного и униженного, клеймит свою аудиторию, а значит – народ, не выбирая при этом церемониальных выражений, – «бандерлогами». Вместо того чтобы как минимум быть здоровой, конструктивной оппозицией к власти, в чем, собственно, и состоит природа интеллигенции, кое-кто решил внести и свою научно-терминологическую лепту в дальнейший процесс маргинализации казахского народа. Когда же наши возомнившие и взлетевшие икары, несущие огонь знаний и нравственности, подберут «под себя» достойную своего таланта паству? Или же, может, им достаточно обзавестись квакерами, которые в нужное время в нужном месте незаслуженными, но громогласными аплодисментами принародно будут ублажать эго, самолюбие и тщеславие этих тонких, ранимых и рафинированных душ? Богат ли тот народ, чьи духовные пастыри видят свое призвание в назидательных нравоучениях и слегка скрываемом менторстве, не смея при этом, затаив дыхание, поднять взоры наверх? Категорически – нет!
.
Бедна ли та интеллигенция, которая в запале не замечая или сознательно, начинает вторить власти, принижая, а порой и оскорбляя свой народ? Очевидно – да! Из триады народ—интеллигенция—власть– серединная составляющая, будучи не в состоянии или не желая из-за тепличных условий соответствовать высокой ноте своего предназначения и исторической миссии, – подобно невидимым духовным метастазам, – деморализуется, атрофируется и выполняет функции примитивных ремесленников, обслуживая эго власть имущих, блистая во всей красе на юбилеях и свадьбах. И, увы, это видно все явственнее.
Служить своему народу, а не конъюнктуре!
...Тридцать лет назад, когда казахский язык в Великой степи был все еще едва ли не под запретом, в Аркалыке полоскались на ветру коммунистические (тогда не было других, увы) лозунги, написанные на языке великого Абая. Бережно создавая очаг казахской культуры в областном центре несуществующей ныне Тургайской области, секретарь обкома партии Узбекали Жанибеков сделал все, чтобы здесь появился историко-краеведческий музей. Его стараниями были открыты театр музыкальной драмы, коллектив казахского музыкального творчества «Шертер» при филармонии, оркестр казахских музыкальных инструментов «Ғасырлар пернес!»...
Жанибекова интересовало все: репертуар, качество костюмов и реквизита, уровень исполнения служителей Мельпомены. Отправляя артистов на гастроли в глубинку, он еще и снабжал их овчинными полушубками из резерва обкома партии – страшный дефицит по тем временам! Инициатор реставрации, исследования, изучения казахской истории, культуры, архитектуры, памятников археологии и палеонтологии, он придал особый шик бывшему геологическому поселку – Аркалыку. Организовав изучение и скрупулезные поиски народных инструментов, он заложил краеугольный камень в создание уникального музея, открывшегося затем в Алматы.
Неравнодушие – главное свойство талантливого человека! Настойчивый и бескомпромиссный, Узбекали Жанибеков мог бы весь свой пыл и силы направить на зубрежку программных документов очередного съезда КПСС, посвятить себя закулисным интригам или игре в преферанс с ближайшим окружением генерального секретаря — верный и комфортный шаг сначала вверх по карьерной лестнице, а потом, как правило, в забвение, пополняя огромный «пансионатный» полк бывшей партийной номенклатуры. Но он выбрал другой путь: служения народу, его культуре и искусству. Это весьма непростое и рискованное по тем временам решение, этот выбор в пользу бескорыстного подвижничества и служения нации и сохранили его в благодарной памяти народа...
...Куаныш Султанов и Серик Абдрахманов, продолжая заложенные традиции, пытались на уровне поддерживать тот живой интерес к сфере культуры, призванный поддерживать связь времен, сплачивать народ.
Интеллигенты – большие дети
Но подлинный, неподдельный всплеск интереса государства к этой тонкой и чувствительной сфере произошел при Имангали Тасмагамбетове. Точнее будет сказать, творческий цех при нем приободрился, чувствуя заинтересованный, неконъюнктурный подход к своим произведениям. В доверительной атмосфере партнерских отношений у достойных обитателей Парнаса появилась также и надежда быть услышанными и занять подобающее положение в общественной жизни. Тогда-то им начинало казаться: вот-вот, и канут в Лету нынешние времена, когда Мастерам приходится покорно становиться в унизительную очередь за госзаказом. Там, в этой веренице правят бал отнюдь не чеховы. Мастеров пера легко выжимают в самый «хвост» юркие, верткие подмастерья писательского и поэтического цехов – те, что специализируются на родословных наших сограждан, достойных и не очень. Авторы многочисленных од, панегириков и дифирамбов. Писаки, готовые поддержать и подписать все и вся, не вникая в суть...
Здесь надо признать, будучи долгое время рядом с президентом, непревзойденным знатоком национальной культуры, как виртуозный музыкант, искусно перебирающий тонкие струны их легкоранимых душ, играя на самолюбии и общественных притязаниях этих «больших детей» – интеллегенции, Тасмагамбетов диалектически перенял и скомпилировал лучшие качества Патрона.
В то же время было бы неправильно по примеру некоторых заказных экспертов и политологов ограничивать масштаб его личности рамками социальной сферы, культуры, сознательно сужая сферу его востребованности и тем самым искусственно принижая его общественный и политический вес в глазах политической элиты и активной части общества.
ААА – такой рейтинг в банковской терминологии говорит о высоком доверии избранных экспертов к финансовому институту (к примеру, рейтинговое агентство Moody’s характеризует таким образом экономики с высшим инвестиционным рейтингом). Атырау, Алматы, Астана – электорально активный, «красный пояс» городов с их неразрешенными еще с советских времен проблемами в коммунальной сфере стал для акима испытательным полигоном. Больше того, преобразив эти серые и унылые города, он задал им новый, ультрасовременный алгоритм развития. Краш-тест сделал его в итоге заметным в сфере исполнительной власти, и – в то же время – незаменимым резервом Ставки. Его, как в свое время Георгия Жукова, бросают на самые тяжелые участки фронта, где он блестяще справляется с поставленной задачей, оставаясь скромным соратником и надежным исполнителем решений главы государства. Вызывая при этом приступ бессильной злобы и неконтролируемый выброс желчи у недругов, соперников на Олимпе и просто политических злопыхателей...
И станут маленькие – великими
...Cпокойная, сытая жизнь прикормленного любимца власть предержащих и полуголодное существование гонимого всеми упрямца – эта жесткая необходимость выбора между двумя ипостасями постоянно терзает тех, кого принято называть «интеллигентами» и «совестью общества». Погибнуть ради своих идеалов во имя прогресса современного общества, которое, собственно говоря, и не отблагодарит тебя, а порой и распнет за них же, готовы не все.
Но, что интересно, интеллигенция сама демонстративно самоустранилась. Видимо, переживая очередной печоринский внутренний кризис или кризис среднего возраста. Духовное поле заросло чертополохом и другими сорняками. На этом унылом фоне на авансцену мысли и слова выдвигаются в качестве литературных кормчих серые бесцветные людишки. Воистину маленькие люди становятся великими, когда великие переводятся (и размениваются, и «разводятся»). Так саркастически язвительно обличал своих бесталанных оппонентов, прикормленных королевским двором, известный драматург с Туманного Альбиона...
Эта краеугольная фраза стала бы раскрывающим эпиграфом к нашей теме зачищенного духовного поля.
Парадоксально, но при очевидных успехах общества из-под взора наших мастеров пера и слова выпадают аномальные и девальвированные целые срезы духовной жизни. Западная субкультура и IT-ишная цивилизация на наших глазах сформировала поколение, оторванное от национальных традиций.
«Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души» – за эти откровения Высоцкого любил и простой народ, и Политбюро. Его запрещенная хрипотца раздавалась и с любительских «катушек», и с японских (писк моды 70-х!) магнитофонов партийных бонз – тех самых цензоров и радетелей моральной чистоты советских граждан. Ведь он попадал «в десятку», идеально перевоплощаясь и в шахтера, и в солдата, и в простого парня из глубинки, и даже в менестреля.
Почему же сегодня не цепляет поток новой литературы и шикарной полиграфии, километры новых стихов и часы новых песен? Тем не хватает?
Темы – оптом и в розницу
Давайте взглянем на книжные прилавки – скажем, европейские. Вот в Германии сегодня читающая общественность активно выясняет, кто же живет в соседней квартире. Жители ФРГ расхватывают с книжных полок бестселлер «Германия – самоликвидация» («Deutschland schafft sich ab», автор – Тило Сарацин, бывший председатель Бундесбанка).
Освобождаясь от тесных тенет политкорректности, немцы жадно выясняют, почему их турецкие соседи носят платок, почему не хотят признавать европейские ценности, почему в турецком районе Берлина легко одетым женщинам лучше не появляться. Им об этом, наконец, рассказывают собственные, немецкие интеллигенты открыто и искренне. Им – верят. Их – слушают.
Вы можете себе представить, чтобы кто-нибудь из наших казахстанских интеллигентов возвысил голос в защиту своего народа и поднял острые темы у нас здесь, в Казахстане? Например, поделился бы с читателями своим пониманием тех событий, что произошли на наших нефтяных месторождениях в 2005-2006 гг.? Просто скомпилировав несколько газетных статей про бегство турецких гостей с Каспия, можно было бы придать хрестоматийному названию повести «Прощай, Кульсары!» совсем иное и содержание, и смысл...
А ведь у нас, у казахов, есть свой нерукотворный фундамент, своя собственная взлетная полоса! Почему же наши орлы не взмывают в поднебесье? Похоже, видимо, талант у многих однобокий, односторонне ориентированный взглядом из Акорды. И его явно не хватает для осмысления серьезных процессов современного казахского общества. А коллизии и тенденции лежат на поверхности. Ведь для современной казахской литературы создали фундамент развития несколько духовно обогащенных пластов прошлого.
Первый – Ахмет Байтурсынов, Магжан Жумабаев, Жусипбек Аймауытов, Шакарим Кудайбердиев… У истоков второго пласта стояли энциклопедисты Беимбет Майлин, Мухтар Ауэзов, Сакен Сейфуллин, Ильяс Жансугуров, Сабит Муканов, Габит Мусрепов, Габиден Мустафин и другие.
Однако, сегодня можно утверждать, что нынешняя творческая интеллигенция словно замерла на распутье, как будто впала в анабиоз. Новые достойные, отображающие современность, произведения не появляются не потому, что люди отвернулись от книг. Казахи в основной своей сельской массе пока отлученные от компьютеров, все еще представляют потенциально заинтересованного читателя.
Беда писателей и поэтов, во-первых, в отсутствии гонораров. Во-вторых, в том, что они не могут подняться над ситуацией и философски осмыслить новую, грядущую эпоху.
Здесь, отклоняясь от хода рассуждений, хотел бы заметить, что некоторые нынешние коммерчески успешные издатели пошли на поводу у рынка, поддерживая вовсе не отечественных, а зарубежных авторов. На наших книжных полках сегодня размещаются прекрасно оформленные художественные книги о Чингисхане и об истории Великой степи, написанные... англоязычными авторами – и переведенные (с многочисленными огрехами!) – уже казахстанскими переводчиками, и изданные местными издателями! При том, что отечественные авторы не могут пробиться к своему читателю: казахскоязычные писатели остаются чужими и чуждыми для русскоязычных читателей, и наоборот. Получается, что современный казахский автор оказывается ненужным – ни рынку, ни государству.
Поэтому казахской творческой интеллигенции, повсеместно подменившей собою историков, осталась лишь незавидная роль разжигателей межродовых противостояний, ее удел нынче – возвеличивание всевозможных предков местного значения. В то же время, служители пера в основной массе своей избегают острых, социальных тем и драматических страниц нашего противоречивого бытия.
Здесь надо заметить, что История, которая априори должна быть беспристрастной, из-за пристрастности и субъективности творческой интеллигенции уже практически переписана в ущерб объективности. Увы, пылятся на полках и не востребованы признанные международным научным миром фундаментальные труды Маргулана, Акишева, Нусупбекова, Балакиева.
Все это приводит к тому, что казахская литература сегодня задыхается на мелкотемье, весьма далеком от запросов нового поколения, не может вписаться в энергичный ритм времени. Для формирования жизнестойкого и гордого поколения нужны яркие обличительные произведения, выворачивающие истинные лица стяжателей и нуворишей, бесчестность бизнесменов, чиновников и политиков, раскрывающие грязную суть коррупции и антинародную суть отдельных явлений.
Безоглядное прощание
В эпоху рынка государство, декларативно озвучив «я – плохой менеджер», последовательно уходит из экономики. Однако из культурной, духовной жизни общества государство давно ушло по-английски, оставив после себя красные флажки. На этом поле битвы за умы и сердца остались те, кому там только и положено быть, – художники, архитекторы, писатели, поэты...
И остались они в разобранном, архаичном состоянии, без цели, мотивации и вдохновения. Так какие же задачи они ставят сегодня перед собой? Чем живут? Складывается ощущение, что стагнация, видимо, не только экономическая категория. Она, подобно метастазам, парализовала все сферы духовной жизни.
Почему творческая интеллигенция и так называемые «либералы» – естественно, псевдолибералы, – идут в сферу обслуживания власть предержащих? От неуверенности в своем таланте? От неверия в своего читателя? Или же в твердом убеждении прочно утвердиться между двух стульев, совмещая и любовь, и служение народу с покровительственно-снисходительными госзаказами властей и редким соцпайком?
Для некоторых конформизм по сложившейся печальной постсоветской традиции по-прежнему является формой жизни и образом мышления. Им даже вызывающе бравируют, одновременно и алогично считая своим долгом еще и общество поучать. Символом конформизма как жизненного кредо стал некогда глубоко почитаемый социумом Олжас Сулейменов, да простят меня поклонники его дарования.
Сословный социальный страх маргинализации (потери комфорта, утраты жизненных благ и душевного спокойствия) заставляет интеллектуалов мимикрировать, пряча эту видовую покладистость под робкое роптание в узком кругу за закрытыми дверями. От прежнего мэтра и любимца студенческой молодежи – прогрессивной и тонко чувствующей части общества – осталась та же видеокартинка, но с совершенно иным содержанием и целеполаганием. По-юношески непослушная прядь волос, многозначительность с психологически выдержанными паузами, нарочито-скрываемое менторство и... обманутые ожидания и разочарования не одного поколения...
Время камней
Время разбрасывать камни. К прискорбию почитателей поэта должен заметить, что его роль в новейшей истории страны далеко неоднозначна. Время должно расставить точки. Говорят, он имел отношение к сложнейшим перипетиям, связанным с отказом республики от ядерных боеголовок, а его попытки несколько умалить роль Кешрима Бозтаева в закрытии Семипалатинского полигона, мягко говоря, этически некорректны. И наше предложение в его адрес, прозвучавшее еще в 2010 году, чтобы все еще почетный житель Парнаса инициировал сбор средств на возведение памятника Кешриму Бозтаеву, остается в силе! И даже его мотивированный отказ мы готовы донести до широкой отечественной общественности. Молчание лишь подтвердит тяжелые предположения. Восстанавливая справедливость, должен сказать, что полигон закрыт благодаря активным выступлениям десятков тысяч людей, их авторитету и бескорыстной подвижнической деятельности, среди которых особо хотелось бы отметить Мухтара Магауина, Саина Муратбекова, Сатимжана Санбаева, Дюсенбека Накипова и многих других…
А ведь страна помнит и таких одиозных личностей, как беринбаумы и дадаевы, которые причинили репутационные потери не только имиджу поэта, но и финансовые – экономике молодой республики. Время собирать камни.
Говоря о поэте, не могу не сказать несколько слов о его «адвокате», сделав небольшое отступление...Так прослывший наиобразованнейшим и наинтеллигентнейшим с канонически-реликвенной фамилией, несущий не в одном поколении в своих генах просветительский дух степных аристократов Мурат Ауэзов вдруг сподобился до «адвоката дьявола», припечатывая своих единокровников непечатным – «бандерлоги»! Но Мурат Ауэзов – не Редьярд Киплинг, и казахский народ – не...
Видимо, по замыслу автора и в современных транскрипциях речь идет об определении с колониальным подтекстом казахов как «калбиты». Именно с этой оценкой, а не великой пассионарной наследственностью и назиданиями он и вышел недавно к широкой читательской аудитории...
...Дулат Исабеков, достаточно отстраненно и с достоинством державшийся поодаль от многих акций Акорды, сконвертировал, словно на Лондонской фондовой бирже, ожидания творческой интеллигенции и общества в качестве вероятного умозрительного наследника казахского далай-ламы. Он был даже удостоен аудиенции у главы государства. Этот шанс он использовал для того, чтобы, не поверите, … пожаловаться на Нурлана Оразалина, бессменно возглавлявшего на протяжении нескольких сроков Союз писателей Казахстана. Будто бы кроме как о внутрикорпоративных склоках и дрязгах поговорить видному мастеру слова с президентом больше не о чем!.. В своей Исповеди, надо признать, писатель излил все годами копившиеся проблемы в писательской среде и других союзах, вылившиеся в итоге в деградацию творческого цеха страны.
Эти бесконечные суды и склоки вокруг остатков собственности, клановая ангажированность, углубленность и зацикленность на частных мелких комплексах и переживаниях подменили собой нормальный творческий поиск, живой и нервный. Страна идет своей очерченной сверху дорогой, а духовные далай-ламы больше озабочены суетливыми мирскими делами. Их творчество стало предметом торга с властью и потеряло морозную свежесть глотка горного воздуха в запачканных смогом меркантильности буднях.
Весьма горький привкус остается от такого выбора повестки. Кроме того – еще и устойчивое ощущение, что литератор просто пошел на поводу у одного из признанных лидеров социалистического реализма, предпочитающего держаться в тени. Тем самым снивелировав и свое писательское предназначение, буднично и ссутулясь сойдя с пьедестала, возведенного симпатиями поклонников его творчества, да и президента неурочно отвлек.., принижая его достоинство до уровня третейского судьи в бесконечной коммунальной сваре.
Справедливости ради нужно сказать и выразить респект тому же Н. Оразалину за ту предметную пикировку с госсекретарем на одной из творческих встреч, что всколыхнула на мгновение застывшую гладь болота равнодушия и цеховой закостенелости. Интересно другое: это его гражданская позиция или одномоментный взрыв уязвленного самолюбия?
Без руля. Без ветрил. Ведомые – без ведущих
Общество находится в сложнейшем в плане поиска морально-нравственных ценностей – практически в транзитном – состоянии. Старые и вечные ценности в связи со вступлением в рыночную экономику девальвированы вместе с артефактами недалекого прошлого. Девальвированы, к сожалению, вместе с живыми носителями этого «прекрасного далека» – духовными пастырями, давно перешагнувшими возраст Пророка, хвала ему!
Любая смена общественного строя оборачивается у нас 1917 годом с его революционным нигилизмом – безоглядным отрицанием всех и всего, что происходит родом оттуда, из «проклятого прошлого». Но тогда молодая советская республика в тяжелейшие годы своего становления смогла привить зачатки, а потом и окончательно сформировать достаточно успешный мировой жанр – социалистический реализм.
Сегодня же всесезонный авитаминоз творческой интеллигенции, взращенной в рукотворной лаборатории Акорды под неусыпным присмотром политических лысенко, порождает социальную незрелость и исторический инфантилизм, если не всего общества, то наиболее думающей, интеллектуальной его части, – наверняка. Под молчаливое согласие, а порой и участие так называемых народных трибунов, под беспрецедентную, порой до неприличия (для цивилизованного общества) оголтелую «демократическую риторику» было узаконено не одно пробирочное волеизъявление. А это порождает внутри периметра Акорды хитрый азиатский прищур и разъедающе-слащавую византийскую мораль.
Теперь даже у самых индифферентных прослоек общества возникают неудобные и нелицеприятные вопросы: а так ли на самом деле хорошо обстоят дела, как это стараются донести до социума платные и наскоро призванные глашатаи? Именно эти ежесекундные победные реляции и лобовое, без креатива, безапелляционно-шумное пиар-сопровождение провоцируют откровенное недоверие.
Но Конституционный совет, наверное, впервые в своей практике не обманул ожидания политически активной части общества, вызвав вздох облегчения в цивилизованном мире. Понятно, была дана отмашка. Не последнюю роль, видимо, сыграли спонтанные финиковые революции в странах Магриба, поставившие на кон спокойствие и судьбу всего региона, где руководят королевские особы, ведущие свою родословную даже от самого Пророка, да пребудет Его имя в веках. По существу и де-факто это современные теократические государства – халифаты, где богобоязненные жители даже формально не имеют права не то чтобы выражать несогласие с чем-то, но и просто громко выражаться в адрес престолонаследников – прямых потомков Пророка, хвала Ему. В этой цепочке народных волнений Магриба Иордания выглядит непревзойденным бриллиантом в мусульманском ожерелье: как раз этому государству, возможно, предстоит непростое испытание критическим давлением. Эта аналогия выбрана мною неспроста: настоящий, природный алмаз (в отличие от подделки) легко выдержит избыточное давление. Ведь он появился глубоко под землей, где давление превышает десятки тысяч атмосфер...
Кроме того, надо иметь в виду, что консолидация арабского мира даже на маргинальном уровне может гипотетически представлять угрозу и целостности, и даже существованию Земли Обетованной.
Мир сейчас настолько взаимосвязан и взаимозависим, что даже локальная, ситуативная пощечина, нанесенная женщиной-полицейским рядовому, мелкому бизнесмену где-то в спальном районе юрского периода может привести к переустройству огромного региона... А теперь взгляните на карту: где Тунис, а где – Израиль? Как все хрупко и взаимосвязано в этом мире!
Не знаю, как в политологии, а в естественных науках это называется «эффект бабочки». А для них, как известно, не существует ни границ, ни расстояний, ни национальностей, ни политкорректности, ни международного протокола.
Такие кроваво-трагические события вызывают паралич воли и липкий страх души маленького чиновника. Но по принципу холодного, отрезвляющего душа взывают к жизни инстинкт ресурсного самосохранения и выживания у институтов власти.
И решение отечественного Конституционного совета – хороший мэсседж. Президент мониторит ситуацию и доверяет своим тревожным предчувствиям опытного лоцмана. Кто знает, может быть, в случае одобрения референдума, все мы бы сидели как на пороховой бочке?..
С его отменой и ввиду перспективы предстоящих досрочных выборов вовремя выпускается социальный пар нездорового предвкушения, и пропадает интрига завышенного ожидания, – все это превентивно снимает напряжение в обществе. Нет сомнения, что предстоящие выборы будут выиграны, но осознание легитимности развяжет узел поступательно-созидательной энергии общества и в среднесрочной перспективе снимет всевозможные спекуляции в отношении возможного преемника.
Но все еще остается опасность, что политтехнологи по инерции предыдущих инициатив начнут массово плодить инкубаторских выдвиженцев, лидеров карманных и цветных партий, малознакомых широким слоям населения, превращая волеизъявление людей в фарс. Создается впечатление, что добротно просчитывается только фрагмент, а не вся «шахматная партия» в целом, заканчивающаяся пешечным эндшпилем. Но история подсказывает, что не только в шахматах проходная пешка становится ферзем или крупной фигурой – в зависимости от общей диспозиции. И не только при соблюдении правил!
Проявляя уважение к авторитету нашего президента, к голосу каждого казахстанца и мировому сообществу, к чьим институтам часто апеллирует власть, надо ограничиться одной-двумя «понятными» кандидатурами. Вытянут ли они свои партитуры на самую высокую октаву – вопрос. Но на народных смотринах неплохо выглядели бы Тохтар Аубакиров, Уалихан Кайсаров, Болат Абилов, Уалихан Байменов (несмотря на публичный отказ некоторых)...
Жасарал Куанышалин здесь стоит особняком, так как это право он выстрадал своим стойким характером и, не в пример другим, четкой, последовательной гражданской позицией.
Ради придания некоей респектабельности выборной кампании можно было бы в отношении Уалихана Кайсарова использовать тот самый пресловутый административный ресурс, телефонное право. Или элементы некорректной политтехнологии – пропустив его... Но иногда и собственная тень наводит страх.
Читая незнакомые большой аудитории фамилии, ловлю себя на мысли, что оскорблены мои человеческие чувства и попраны конституционные права. Но не де-юре, а на уровне ощущений. Ничего не имея против конкретных, может быть, очень хороших людей, должен сказать, что надо соотносить Величие нашей Родины и ее Президента Нурсултана Назарбаева с непомерными амбициями и гипертрофированным тщеславием настоящих и мнимых кандидатиков.
Пахнуло девяностыми. Ведь многим памятно, как в конце девяностых о своих амбициях на пост первого руководителя Казахстана заявил некий безвестный алматинский сантехник. Его фотопортрет и краткую предвыборную программу опубликовал популярный еженедельник на первой своей полосе. К своему электорату он отнес знакомых и друзей с ближайшего рынка, а также соседей по дому. Экономическую программу формулировал с трудом и рассчитывал на помощь «иностранных советников».
Столь карикатурные персонажи и скоморошьи выборы – разве этого заслужили 16 миллионов казахстанцев и их президент?!? Тем более сегодня – в канун двадцатилетия суверенной истории...
Теперь власти осталось на многие явления в обществе смотреть не под тревожным углом Туниса и Египта, а под углом интересов общества и народа, верховенства закона...
А некоторым парламентариям, поэтам и ректорам и другим авторам подобных инициатив надо заботиться о том, какое достойное место займет наш Президент в пантеоне мировой Истории, а не решать свои сиюминутные конъюнктурные задачи, подставляя его в глазах собственного народа и мировой общественности.
Они должны помнить, что желание потрафить, сфальшивить, подыграть – это искус от дьявола. Вступившим однажды в сделку с дьяволом нельзя не замараться. Не думаю, что после известных инициатив слова «ректор» и «поэт» будут писаться у нас с большой буквы, а имярек высшей школы станет почетным гражданином города и области, чтобы благодарные, но недалекие жители этого «губернского городка» совсем по Салтыкову-Щедрину ломали бы шапки при его появлении и били земные поклоны.
Теперь безграничный пафос и зашкаливающий градус должны снизиться до рабочего, и государство, возглавляемое по праву Нурсултаном Назарбаевым, должно буднично жить, реформируя общество и власть, решая очередные экономические и политические задачи, в том числе завтрашнего дня, имея в виду будущие поколения.
При этом беспристрастная История аккуратно фиксирует на своих скрижалях фамилии авторов слащаво-отравленной феерической мистерии: в начале третьего тысячелетия была предпринята попытка публичного насилия над Основным «законом» с демократическими ценностями. И «судьбоносные» документы последних двух лет, подобно библейским манускриптам, никогда не будут расшифрованы и поняты будущими поколениями.
Просроченные рецепты
Власть должна понять, что предельный цинизм опасен, прежде всего, незримыми метастазами глубоко духовно больного общества. А многие громкие судьбоносные инициативы, организованные челядью наспех и технологически некорректно, вызывают немало вопросов. В частности, кто поверит, что откровенно депрессивный регион-изгой, рассадник крамолы и оппортунизма, всегда вызывающий настороженно-недоверчивый взгляд Астаны, оказался вдруг инициатором!??Это как же надо относиться к социуму, определяя именно такую стартовую точку народного волеизъявления?
Еще задолго до выноса идеи референдума на публичное поле этим фактором выбора региона была дискредитирована такая вполне общепризнанная и цивилизованная форма народного волеизъявления, как плебисцит (латинское слово plebiscitum составлено из plebs (простой народ) и scitum (решение, постановление).
А постановочное рвение ближайшего родственника, который первым взошел на трибуну с поддержкой этой идеи, лишь подтверждает неоднозначные коллизии, грустно напоминая обветшавшие методы обработки массового сознания еще советских времен. Все это выглядит как шитый белыми нитками камзол, наспех скроенный для участия в преждевременной инаугурации. Или когда на сцене условно-кремлевского дворца съездов играют не профессиональные драматические актеры, а любители заводского драмкружка навроде героя Евстигнеева в комедии «Берегись автомобиля!»: неурочная трель свистка главного режиссера, и вся страна – на футбол.
Из сказанного вытекает, что «сомнения» и «риски» волновали организаторов референдума куда больше, чем народ нашей страны, который и без гротескного ура-патриотического накачивания проголосовал бы за референдум и проголосует на предстоящих выборах за Президента Нурсултана Назарбаева.
Здесь смущает другое: вроде живем в одном обществе, знаем не понаслышке о нравах госбюрократии, мониторим ситуацию в маргинальной среде, часто обсуждаем политические тренды... Поддержка обществом президента высока и неоспоримо-репрезентативна. Так кто и почему, с какой целью рисует «сильную» оппозицию?! Номинальную, но бумажную... Речь идет только о допущенных к выборному процессу. Оппозиция за одним исключением (Владимир Козлов) в политическом контексте современного казахстанского общества – это миф! Так зачем ее очеловечивать и персонифицировать?! Чем страшнее ее нарисуешь, тем слаще победа? Или логика здесь скрывается в подсознании, в подкорках? Но это – из области занимательной футурологии.
А алгоритм решения о досрочных президентских выборах предполагает и форсированный характер событий и принятие превентивных конституционных мероприятий и серьезного ремонта – теперь уже не фасада, а внутренних механизмов и пружин власти. Помимо внутренних причин к этому же обязывает и предстоящее в нынешнем году председательство в Организации исламской конференции (ОИК). А ведь в этой одной из крупнейших и влиятельнейших мусульманской правительственной организации состоят именно те страны Магриба, что сегодня охвачены – где уже огнем, а где «еще лишь» революционным синдромом. И возглавлять ОИК на миру комфортней и поучительней, не имея за спиной конституционных и других системных проблем.
Подозреваю: сакраментальной и как бы узаконивающей все, что под Луной, фразой «это – Восток!» объясняли свой особый путь в светлое завтра не только вчерашняя Туркмения, но и сегодняшние Узбекистан, Таджикистан, да и Киргизия, а теперь уже Тунис, Египет и так далее...
Наступил золотой век придворных поэтов, писателей. Парадоксально, но их слащавый фимиам становится незримым и неощущаемым катализатором для многих скрытых политических процессов. Шербет, рахат-лукум, кальян! Восток, понимаете...
Пасквиль на свой народ
Яркой иллюстрацией к ранее высказанным, тяжелым размышлениям о незавидной, а порой и пагубной роли творческой интеллигенции в нашем современном обществе служит и следующий пример. Весьма спорную, претендующую на псевдопатриотичность и псевдонаучность, мысль высказал недавно на страницах газеты «Время» член международного ПЕН-клуба Канат Кабдрахманов. Если следовать духу и логике его космополитической программы, то надо открыть в виртуальном смысле границы не только для русских, но и для китайцев, и прочих. Сделать либеральной миграционную политику. Юридически облегчить натурализацию всех граждан постсоветского и иных пространств. История человечества, или по вышеназванному автору, – история цивилизации – подтверждает и показывает доминирование мировоззрений (не обязательно теократически-религиозных): христианства, ислама, буддизма и других. В том числе – по количеству народонаселения, их исповедующих. А выделение Кабдрахмановым в качестве очевидной доминанты приоритета универсальных и вненациональных трендов – над этническими, и гуманистических – над религиозными – это путь к откровенно форсированной ассимиляции. Проблемы Старой Синьоры с неконтролируемым нашествием «варваров» – наших братьев-мусульман, взрывы и убийства в центре Первопрестольной – все это как раз и говорит о том, что Европа в свое время слишком увлеклась либеральными и подобными псевдонаучными теориями глобализма. Москва же пожинает издержки излишнего панибратства и отсутствия внятной национальной и религиозной политики. Дискомфорт, испытываемый Владимиром Жириновским, зампредседателя Госдумы России (!), за очень высокими и монументальными заборами Кремля от недвусмысленных пожуриваний (воскресшая тень имама Шамиля), испытывает давно весь русский народ.
Тем не менее мир и прекрасен-то наличием гармонизированной красочной палитры этносов, носителей разных ментальностей и субкультур, экономических, культурных и других ценностей.
Казахстану не грозит даже перспектива (более того – она отсутствует) стать моноэтническим государством в обозримом будущем. Для этого помимо очевидного доминирования в обществе казахского языка и казахской письменности необходимо соблюдение по крайней мере трех базовых условий: наличие довлеющего(!) государствообразующего этноса, доминирование и принятие общественным сознанием (обществом) культуры этого этноса, и на осознанном мировоззренческом уровне – приоритета основной религиозной конфессии этого этноса как образа жизни. У нас все эти «три составляющих марксизма-ленинизма» находятся в эмбриональном состоянии, в схоластике и киче и отсутствии эмпирического опыта. Мы еще не прошли период самоидентификации, не знаем, по большому счету, что лежит в основе феномена казахского этноса. Мы находимся фактически в пубертатном возрасте, не достигнув еще в своем генетическом развитии даже и середины цивилизационности. В то время как «закат Европы» (по Шопенгауэру) воинственно обозначается и в этническом, и в экономическом, и в культурологическом (однополые браки), и демографическом аспектах.
Несмотря на это, нас устами вышеназванного автора уже призывают к принудительному стиранию границ, – пока вербальных, виртуальных. Кто-нибудь на философском уровне пытался ли осмыслить, к примеру, что последует за Евразийским экономическим пространством? Ведь опыт последних лет показывает: интеграционные проекты хороши для политиков, но у рядовых граждан они редко находят полное понимание и оборачивается неконтролируемыми процессами. Пример бурлящего демонстрациями Евросоюза – тому доказательство.
Хотел бы привести слова Елены Ямпольской, российской коллеги по журналистскому цеху: «чем громче так называемый цивилизованный мир кричит о политкорректности, тем ехиднее усмешка реальной жизни». Вот она – сермяжная правда, о которую спотыкаются и набивают шишки так называемые апологеты глобализационных процессов. Подобные истории замысливаются в кабинетах или пишутся по заказу, но переписываются в сердцах и на площадях.
Вспомнить и очиститься
Мы обращаемся к нашим так называемым духовным лидерам или, если хотите, к иконам совести, в некотором смысле – к символам веры (не в религиозном контексте) – не для того, чтобы они подобно Борису Немцову, Михаилу Касьянову и Гарри Каспарову шли в первых рядах оголтелой толпы, но только чтобы напомнить им об их таланте и предназначении, отмеченном самим Творцом, да пребудет Его имя в веках, об их особой ответственности перед народом, на волне любви которого они поднялись и были обласканы государством и обществом, о затянувшихся ожиданиях его интеллектуальной части. Чтобы мудрым и бережным словом, особыми интонациями, логикой провидца и статусом гласа народа призвать и пристыдить власть, заклеймить отдельных ее не в меру рьяных адептов, погрязших в скверне, и выпрямить горделивую осанку единокровников, делегировавших им свою любовь, чьи колени от долгого ожидания стали отекать и прогибаться, натруженные длани безвольно опускаться, глаза от безысходности и безвременья тускнеть...
Этот бренный мир, или блистающая цивилизация идут своей, прочерченной свыше дорогой. Будут меняться ценности, приоритеты, по-другому расставляться акценты, обозначаться доминанты. Будут неоднократно перекраиваться карты, меняться названия стран и городов, будут и парниковые эффекты, и глобализация, и потепление. Будет падать и подниматься доллар, неоднократно умирать евро, пугать грядущим величием юань...
Но неоспоримо одно – мир, пока кружится земля, будет помнить и Джордано Бруно, и Галилео Галилея, и других своих пытливых сынов! Иносказательный упрек в адрес интеллигенции с полным правом могут принять в свой адрес и некоторые бездушные представители армии чиновников, далеко оторвавшиеся от чаяний и нужд народа.
Будут ли с пиететом и благодарностью вспоминать своих духовных поводырей наследники кочевой культуры – большой вопрос. Но у каждого из духовных наших наставников есть шанс выпрямить согбенную в истовом челобитии спину, очистить душу, успокоить сердце, запоздало возвращая долг своему народу. У них все еще есть возможность, исправляя прошлые компромиссы, отказываясь от соглашательства, отвергая насилие над своим талантом, помня собственное предназначение, перед кульминационным народным аутодафе крикнуть во всю силу собственных легких, чтобы этот звенящий голос дошел до сердца каждого казаха: «и все-таки она вертится!».., выдавливая чистые росинки набежавших слез.
