Материалы
Подражание «рынку»
- Подробности
- 5559
- 20.02.2014
- Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук
Тенге — вниз, тарифы — вверх: что дальше?
Проведенная девальвация тенге скажется и на тарифах. Подорожание всего на рынке, от местных услуг и до импортируемого оборудования, сведет на нет все «предельные» и «инвестиционные» надбавки, заставит энергетиков и «коммунальщиков» требовать срочной компенсации. В результате тарифы опять станут «локомотивом» общего роста цен в Казахстане.
Здесь следует пояснить, что до кризиса 2007 – 2008 годов государственное регулирование тарифов сводилось к нехитрой схеме: заявку на повышение разрешалось подавать раз в год, повышение же, независимо от заявочной аргументации и расчетов, вписывалось в разрешенный коридор инфляции.
Начиная же с 2009 года в государственной тарифной политике начался «великий перелом». В тарифы стали закладывать «инвестиционные» надбавки, сами же они стали «долгосрочными» – утверждаемыми сразу на несколько лет (предполагаемый срок инвестиций).
Поэтому наш анализ мы решили построить на поиске ответов на три вопроса.
Во-первых, насколько, после пяти лет такой «инвестиционной» политики, нынешний уровень тарифов соответствует платежным возможностям экономики и населения?
Во-вторых, каков, за эти пять лет, инвестиционный эффект для энергетики и предприятий ЖКХ?
В-третьих, как нынешняя тарифная политика соотносится с задачами реновации, модернизации и наращивания мощностей той же электроэнергетики и предприятий тепло-газо-водоснабжения?
Сразу скажем, что с официальной информацией, на которую следовало бы опереться в нашем исследовании, большие проблемы. Например, удалось лишь извлечь из официальной статистики динамику розничных цен вообще и цен на платные услуги в частности, куда входят и тарифы:
Как видим, кризисный, в 2007 – 2008 годах, всплеск цен до 18% официальной инфляции сменился где-то 4-6-процентным годовым ростом, и при этом тарифная составляющая в два раза выше. Само собой, что это «приглаженные» данные, тогда как рост цен и тарифов – реально выше.
А вот еще достаточно информативный график. 
На нем отображена динамика тарифов на генерацию электроэнергии, утвержденных правительством еще в 2009 году сразу до 2015 года. Всего тарифных групп – 13, здесь мы показали те четыре, в которые входят наиболее мощные электростанции Казахстана. Как видим, рост их тарифов на семь лет заложен ежегодным темпом от 7 до 13%.
К месту здесь и такой график, по данным АРЕМ.
Как видим, пестрят не только темпы ежегодного роста. Пестрота наблюдается и в величине тарифов.
А между тем мощные межрегиональные ЛЭП и распределительные сети для того и строятся, чтобы обеспечивать не просто общее энергоснабжение страны, но и проведение единой тарифной политики. Так, например, именно благодаря общей энергосистеме стоимость бытового и производственного или, например, городского и сельского энергоснабжения может и должна быть разной – в целях экономического или социального стимулирования. А вот то, что тарифы для одних и тех же потребителей в разных городах Казахстана отличаются в два-три раза, это безобразие, которое говорит о неправильном устройстве так называемого «оптового рынка электроэнергии» и об отсутствии у ответственных за электроэнергетику государственных руководителей элементарного представления о самой сути национальной тарифной политики.
Наша электроэнергетика дилетантски подражает «рыночным» методам. Фактически же она подчинена коррупционному извлечению из нее прибыли, что тоже – мощный фактор тарифного роста.
Теперь насчет соотношения нынешних тарифов с платежеспособностью потребителей.
Вот таблица стоимости коммунальных услуг применительно к скромным однокомнатной и трехкомнатной квартирам в нескольких характерных городах Казахстана.
Данные получены путем ежемесячного, в этом случае – декабрь 2013 года, мониторинга цен на продуктовую корзину и услуги ЖКХ. Причем нормы потребления заложены по минимальным лимитам Положение, прямо скажем, не отчаянное, но достаточно напряженное. Одинокая пенсионерка, например, должна отдавать от четверти до трети минимальной пенсии. Аналогично семья в такой же скромной трехкомнатной квартире, имеющая одного кормильца, должна отдавать от четверти до трети средней по Казахстану зарплаты.
Попытаемся понять, как запущенная с 2009 года и опережающая общий рост цен в стране эскалация тарифов решила на сегодня задачи обновления и увеличения мощностей энергетики и ЖКХ.
Расклад такой.
За пять лет собрано (сверх, повторим, собственно эксплуатационной части тарифов) 700 млрд тенге, или 4,7 млрд в долларах. И при этом инвестиционная эффективность «предельных» тарифов составила порядка 2800 долларов на каждый восстановленный киловатт. Причем все введенные на эти «инвестиционные» надбавки к тарифам киловатты – это не новые электростанции (за исключением небольшой Жанажольской ГТЭС), а отремонтированные и модернизированные блоки на действующих ГРЭС и ТЭЦ.
А чтобы составить представление, много это или мало, то для сравнения: строительство действительно новой Балхашской ТЭС обойдется по 1705 долларов за киловатт. То есть в 1,6 раза дешевле. И это даже дороговато по мировым строительным меркам.
Другим, кроме электростанций, монополистам потребители тоже доплатили примерно те же 700 млрд тенге «инвестиций». Однако сведениями, что на эти деньги было улучшено и возведено вновь, АРЕМ не делится.
Переходим к перспективным задачам, начиная с электроэнергетики. И здесь надо подчеркнуть, что пока за счет «предельных» тарифов восстанавливались имеющиеся мощности, и почти все они уже восстановлены. «Ремонтно-восстановительный» запас наращивания генерации исчерпан, и в полный рост встает проблема нового строительства, значительно более дорогостоящего.
Так, по данным «Самрук-Энерго», запланированный объем инвестиций на развитие электрогенерирующих мощностей Казахстана до 2030 года составляет 9,5 трлн тенге. То есть более чем по 600 млрд «старых» тенге ($4 млрд) в расчете на год.
Если же говорить о требуемой для этого тарифной планке, то по проекту «Концепции развития электроэнергетики до 2030 года» (пока действует «Программа развития электроэнергетики на 2010 – 2014 годы», давно устаревшая) предлагаемые решения основываются на повышениях среднего тарифа на электроэнергию для конечного потребителя. Так, с 13 тенге/кВт-час на уровне 2014 года до 23 тенге к 2020 году и до 42 тенге к 2030 году. То есть средним темпом по 13% в год. На ближайшие же годы разработчики закладывают рост 19% в год.
Сюда же подверстываются уже принятые правительством решения о тарифах для возобновляемых источников энергии: для ветростанций – на уровне 19 тенге за 1 кВт-час, для солнечных станций – 29 тенге, для малых гидростанций – 14 тенге и для биогазовых установок – на уровне 27 тенге. Само собой, с учетом сетевой и сбытовой составляющих это будет еще на 10 – 15 тенге дороже.
Добавим, что тариф первой в Казахстане АЭС, с учетом капитальной составляющей, тоже будет никак не меньше 20 – 25 тенге. Плюс сетевая и снабженческая надбавки, итого порядка 40 тенге за 1 кВт-час.
Это в части наращивания электрических мощностей, за тарифы которых как бы отвечают МИНТ и МООС. Что же касается «клиентуры» АРЕМ – положение не менее драматично. В «Программе модернизации ЖКХ до 2020 года» заложены затраты в 1099 млрд тенге, из которых 550 млрд должны быть взяты из бюджета, 452 млрд собрано через тарифы, остальные 97 млрд тенге – средства граждан. Тарифная составляющая уже сейчас «перевыполнена», но развитие отрасли топчется на месте.
Мало того, по расчетам Казахстанского Центра модернизации и развития ЖКХ Министерства регионального развития, коммунальная отрасль нуждается не в 1,099 трлн тенге, заложенных в «Программу…», а кратно больше – в 5,4 трлн. То есть по 900 млрд на год. Причем средства эти необходимы не до 2020 года, а… вчера.
Другими словами, если пытаться решать все более усугубляющуюся проблему реновации и наращивания мощностей ЖКХ нынешним «арифметическим» способом, тарифы придется, по крайней мере, удваивать.
Понятно, что таких тарифов население не выдержит не только, так сказать, эмоционально, но и чисто физически: необходимых денег у потребителя просто нет. Так, годовой объем всей заработной платы в Казахстане – 4 трлн тенге, из которых, как мы видим, от четверти до трети уже сейчас идет на «коммуналку». Инвестиционная же дозагрузка тарифов составляет 600 + 900 = 1500 млрд тенге в год, или еще 38% от всех официальных зарплат в Казахстане. Что далеко за гранью возможного.
Тарифная политика в Казахстане сегодня в концептуальном тупике.
Программы развития электроэнергетики после 2014 года – нет. Утвержденная Концепция «зеленой энергетики» представляет собой набор заведомо неисполнимых по объемам и неподъемных по ценам обещаний. Программа модернизации ЖКХ – явно «пробуксовывает».
Действия правительственных ведомств разобщены. МООС занимается экологическим прожектерством. МИНТ энергетикой фактически не занимается. АРЕМ – чисто ситуативный орган, даже не пытающийся анализировать итоги собственной деятельности. Так, разрабатываемый в его недрах последние два года пакет поправок в законодательство являет собой набор второстепенных и декоративных «улучшений».
Наконец, Министерство экономики, как бы отвечающее в правительстве за тарифную политику в целом и разрабатывающее нечто долгосрочно концептуальное, на самом деле если чем и отличается, то совершенным молчанием.
Разумеется, встает вопрос: что же делать?
Разобьем ответ на две части.
Первая часть – концептуальная. Пора признать, что заимствованная «псевдолиберальная» политика в электроэнергетике и ЖКХ, перенесенная как бы из опыта развитых стран, в условиях Казахстана неосуществима и попросту вредна. Устройство якобы «рынка» в электроэнергетике, ставка на «частного инвестора» и государственно-частное партнерство, банальная приватизация главных электростанций Казахстана и распределительных сетей – приводят лишь к оттоку и без того остродефицитных ресурсов. При этом часть из них откачивается частными собственниками вполне законно, другая же – попросту расхищается, а третья – растворяется в элементарной бесхозяйственности.
Вторая часть – что можно и нужно сделать даже в рамках нынешней «либеральной» модели. Здесь ключевые слова – нормирование и аудирование.
Дело в том, что нынешнее тарифное «регулирование» электростанций и естественных монополий со стороны как МИНТ, так и АРЕМ имеет чисто «кабинетный» характер, превращающий его в фактически «саморегулирование» монополистов. То есть заявители сами себе «рисуют» как тарифные сметы, так и инвестиционные проекты. Причем еще до стадии разработки проектно-сметной документации. Соответственно, «рисуются» как результаты исполнения эксплуатационных смет, так и освоения инвестиций. Регулятору же остается все это принимать к сведению, поскольку ни кадровыми, ни квалификационными возможностями сверять всю такую «отчетность» с фактическим состоянием ни МИНТ, ни АРЕМ не располагают.
Однако имеется ключ к решению проблемы – внешнее профессиональное нормирование. Суть его в том, что и технологии, и экономика любого предприятия могут быть достаточно адекватно представлены всего несколькими (десять – пятнадцать) комплексными нормативами, по которым можно судить о реальной эффективности данного предприятия.
К примеру, для тепловых электростанций – это удельный расход топлива на полезный отпуск электрической и тепловой энергии, который, например, вкупе с расходом реагентов на водоподготовку, ремонтными нормами и нормами расходования запчастей и материалов достаточен для всей экономической картины.
Рассчитать эти показатели для специалистов несложно. Решение же состоит в том, чтобы нормирование передать в специализированную бизнес-среду – через создание национальной лаборатории с региональными подразделениями.
Соответственно, второе ключевое слово – аудирование. Оно должно осуществляться регулярно и так же специализированными бизнес-организациями. Причем аудит должен быть комплексным, но при этом охватывать не необъятное, а только исполнение утвержденных нормативов.
Что важно: аудит должен быть не разовым, а сопровождать деятельность предприятия в режиме реального времени.
Результаты таких аудитов должны быть представлены на ежегодных публичных слушаниях. Которые, в отличие от нынешнего формального и ни к чему не обязывающего формата, должны стать ключевым элементом тарифной политики. Слушания должны иметь, во-первых, обязывающий и, во-вторых, состязательный характер: аудитор представляет отчет с выводами и рекомендациями, предприятие-монополист – свои факты и резоны, представители потребителей – свои. А проводящий слушания регулятор – принимает решение о сохранении или корректировке тарифа.
В этой связи необходим еще один ныне отсутствующий в тарифном процессе институт – Организованный Потребитель.
В этом качестве должна выступать Национальная палата предпринимателей – поскольку именно ее закон уполномочил осуществлять полный охват бизнес-сообщества.
Ну и, наконец, на базе обеспеченной таким образом прозрачности тарифного процесса появляется возможность долгосрочного инвестирования в электроэнергетику и ЖКХ денежных ресурсов, и в первую очередь пенсионных накоплений, а также средств Национального фонда. Что убивает сразу «двух зайцев»: решает остро стоящую перед самими естественными монополиями проблему больших и «длинных» нетарифных инвестиций и, с другой стороны, обеспечивает эффективное хранение и приумножение «зависших» сейчас 3,6 трлн тенге пенсионных накоплений.
Исполнимы ли все такие предложения?
Вполне.
Есть ли у них шанс на реализацию действующим правительством?
По всей видимости, нет. Поскольку проблема здесь вовсе не в тех или иных тарифных методологиях и процедурах. А в переосмыслении того самого, продиктованного извне «псевдолиберального» подхода, догмы которого являются неприкосновенными для действующей власти.
Впрочем, это уже вопрос политики, и вовсе не тарифной…
