Материалы
«Силовой вакуум»
- Подробности
- 5891
- 15.12.2011
- Наталья Харитонова, к. и. н., координатор JEEN, специально для «Новой» — Казахстан»»
При Союзе должны быть созданы структуры, направленные на кооперацию. Прежде всего по проблеме коррупции: известно, что деньги, заработанные нечестным путем и выведенные затем за рубеж, часто становятся источником финансирования для целого ряда экстремистских организаций
Чем или кем он заполнится на постсоветском евразийском пространстве?
На фоне кризиса Европейского союза постсоветские лидеры в октябре текущего года друг за другом разразились программными материалами о создании Евразийского союза. Уже подписаны первые документы между Россией, Казахстаном и Беларусью. Правда, российские СМИ сразу поспешили сделать так, чтобы Евразийский союз ассоциировался со следующим президентом РФ, Владимиром Путиным. Хотя, как известно, идея создания ЕАС изначально была предложена не Путиным, а президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым еще в 1994 году, и сейчас он, поддержав инициативу Путина, предложил, на мой взгляд, вполне справедливо, разместить исполнительные структуры Союза в Астане..
Что касается политической подоплеки инициативы Путина – вопрос сам по себе непростой. С одной стороны, ясно, что инициативы такого рода в электоральный период вполне вписываются в формат жанра «все на выборы!». А с другой стороны, позволяют прощупать настроения национальных элит на предмет более глубокой политической интеграции, чем это было до сих пор. Упреждая реакцию оппонентов Кремля, российское руководство поспешило обозначить, что ЕАС нельзя рассматривать как очередную реинкарнацию СССР.
Полагаю, для того, чтобы Евразийский союз стал действительно эффективной структурой, необходимы как минимум три составляющие.
Во-первых, при Союзе должны быть созданы структуры, направленные на кооперацию. Прежде всего по проблеме коррупции: известно, что деньги, заработанные нечестным путем и выведенные затем за рубеж, часто становятся источником финансирования для целого ряда экстремистских организаций. Здесь должен быть налажен обмен информацией с такими структурами Евросоюза, как OLAF и Европол. Вторая, не менее значимая проблема – это проблема этнических конфликтов, здесь ЕАС должен плотно сотрудничать с соответствующими институтами ООН и ОБСЕ и влиятельными экспертными организациями типа Международной кризисной группы.
Во-вторых, должна действовать real рolitik. Поясню на примере: в рамках сегодняшних интеграционных структур диалог с Узбекистаном весьма и весьма затруднен — многие решения Ташкент просто блокирует. Или другой пример – Беларусь, формально самый близкий союзник РФ, лидер которой в пику России в прошлом году поддержал и принял в Минске сложившего президентские полномочия Бакиева. Тогда он обвинял Россию чуть ли не в том, что она организовала переворот в Кыргызстане.
Ситуация может измениться, если кроме привычного, на уровне дипломатии, пути взаимодействия с руководством Беларуси и Узбекистана появится еще один способ вести диалог – через партнеров Союза. То есть в случае, если к Союзу будут прислушиваться за пределами постсоветского пространства, то на Узбекистан или Беларусь, возможно, будет оказываться определенное воздействие и со стороны внешнего мира. Тогда блокировка Узбекистаном инициатив ЕАС или неадекватные действия со стороны Беларуси могут поставить их в положение «изгоев» в международных структурах и выбить из-под их ног ту площадку для маневра между Западом и Востоком, которую по ошибке сейчас называют многовекторностью, но которая по сути — игра на несогласованности позиций Москвы, Брюсселя и Вашингтона. Фактически это будет означать, что страны, которые по привычке намерены участвовать в Союзе ровно настолько, насколько им это удобно, будут вынуждены либо встраиваться в его структуры, либо становиться изгоями мировой политики и международной правовой системы.
В-третьих, необходимо использовать возможности Союза по предотвращению кризисных ситуаций. Для этого нужно создать специализированные структуры, которые будут заниматься превентивной и оперативной работой. Уровень координации с профильными национальными структурами должен быть максимальным. Важно понимать, что кроме интеграционных структур на постсоветском пространстве и тех международных организаций, которые могут с ними взаимодействовать, предотвращать кризисные ситуации здесь некому. Вспомним прошлогодние события на юге Киргизии – международное сообщество самоустранилось от этого кризиса. Ни ОДКБ, ни ШОС, ни даже ОБСЕ фактически не приняли участия в его урегулировании, и этот момент очень показательный.
При этом часть наблюдателей считает невмешательство в кризис ошибкой, другие, наоборот, призывают и далее игнорировать события в этом регионе и не вмешиваться. Однако, учитывая эффективность существующих интеграционных структур, можно сказать, что в ряде регионов Евразии сейчас наблюдается, условно говоря, «силовой вакуум», который непременно будет заполняться. Вопрос – чем или кем?
Объективно для России и всех постсоветских государств желательным было бы заполнение этого пространства позитивным влиянием интеграционных структур и международных институтов, нежели деструктивными действиями организованных преступных группировок и радикального исламизма. Первое сложно осуществить. Зато второе может произойти само.
