Материалы
Русский выбор, или Памятка казахстанскому избирателю
- Подробности
- 13608
- 15.03.2012
- Амантай ДАНДЫГУЛОВ, главный редактор «Новой» — Казахстан»
Будущее казахстанской политики в зеркале российских митингов
Истерия на политической грядке северного соседа потеснила из эпицентра внимания алкающей развлечений публики и схватку «Реала» с ЦСКА, и даже домашнюю заготовку – мгновенную откочёвку шахматно-финансового казахстанского Гарри Каспарова из-под строгого взгляда и карающей десницы лондонского Высокого суда в сторону турецкой части острова Кипр.
Расклад российского полит-пасьянса казахстанским экспертам интересен как генеральная репетиция тех политических ходов, которые завтра-послезавтра сделают и на отечественной шахматной доске. Если, конечно, к этому времени не будет демонстративно и окончательно за ненадобностью скинута демократическая мантия и попраны базовые принципы демократического устройства казахстанского общества...
.
В России электорат выбирал из того списка, что ему предложили, а не из тех знаковых фигур, кого бы хотелось выбрать. Да и те, кого предложили, подверглись, видимо, серьёзной санитарной обработке. И выиграть, не дай Бог, в их планы не входило. Ибо случись этот выборный Апокалипсис с одним из кандидатов, то, поверьте мне, к утру следующего дня такой «победитель» скоропостижно бы скончался от коклюша или скарлатины.
Выигрыш не входил в планы ни одного из участников этой четвёрки: причитания о выборных рисках ВВП – надуманны. Они преподносились индифферентному обществу в красивой оппозиционной обёртке кремлёвскими политтехнологами, экспертами, провластными СМИ... В этом и состоит кардинальное отличие выборного процесса на сусально-посконной Руси от тех политических праймериз и итоговых электоральных шоу, что стали традицией на Западе. Там голосуют за своих, подчёркивая своим вотумом близкого тебе кандидата: «он – мой представитель, хочу во власти видеть его». На постсоветском пространстве голосуют инстинктивно, опираясь во многом на природные рефлексы: делают свой выбор так, чтобы завтра не попасть под молотки – выбирают сильного, или, как окрестили СМИ Путина, «доминантного самца»...
Очарованные триколором
...С пониманием и даже с юмором можно отнестись к поступку расчувствовавшегося казахстанского ветерана, что явился в Костанае на выборы президента РФ голосовать за кандидата и предъявил участковой комиссии бирюзовый паспорт. Голос агашки не засчитали, но куда идти – продемонстрировали: по «Великому пути России». Книгу под таким названием вручил ему российский дипломат, чтобы аксакал сильно не переживал...
При сильном желании можно списать на горячность и поступок 35-летнего жителя Актобе. Тот уже на свой страх и риск (по официальной версии – якобы в одиночку) на билборд вскарабкался, баннер с политической рекламой растянул и видео выложил в Сеть: Михаил Прохоров в обнимку с девчушкой, оба в баскетбольных майках излучают довольство и стремление к победе. Таких баннеров было установлено несколько, городские власти от них открестились, снять их удалось не сразу, – в итоге центр Актюбинской области буквально возопил с самых видных своих рекламных площадок «Мы – за!».
Но когда уже сам Прохоров пообещал перекрыть границу со странами Средней Азии, а затем и Таможенный союз назвал лишним «образованием», чужая (казалось бы) политическая забава окончательно перестала быть чужой даже для самых заскорузлых изоляционистов и заставила многих наблюдателей быстро скомкать снисходительные улыбки, и делать совсем другие, теперь уже далеко идущие выводы.
Как и все предыдущие десятилетия Великая Степь всё ещё – и в зоне кровных интересов, и в сфере медиа-влияния северного соседа. И если так реагируют городские фрики, околдованные валом теле- и радиопропаганды, сетевых перепалок и, разумеется, тоннами экземпляров печатных российских СМИ, то какое же воздействие оказывает эта беспрецедентная предвыборная кампания россиян на тонкочувствующую интеллигенцию?
На общество в целом?
На протестный электорат?
На политтехнологов, наконец?
Какие рецепты они берут на вооружение и что может пригодиться для создания «партии рассерженных горожан» и прочих «несогласных» здесь, у нас?
Рядовому избирателю – казахстанскому ли, российскому ли – никто не позволит что-то изменить в существующем порядке вещей. За этим и обращаться не стоит: свободу (или то, что бунтари под ней понимают) не предлагают и не дарят, её завоёвывают. Но зато комфортно устроившимся у экранов зрителям «делают интересно». Давайте же попробуем разложить по полочкам, как именно лепится вот эта искусственная гражданская активность, где живое общение на митингах или просто на кухнях подменено созерцанием гипнотического шквала аргументов неглупых и обаятельных борцов якобы за твои, зритель, интересы.
Подминая Болотную площадь
Активность Дмитрия Медведева в Сети и его заигрывания с блогерами ещё на первых же порах неловкого «охомячивания» президента («сетевыми хомячками» называют особенно активных в комментировании блогеров и стремительно самоорганизующееся интернет-сообщество вкупе) сопровождались скептическим похмыкиванием блогосферы: не одолеет Дмитрий Анатольевич океан Интернета, засосёт его пучина, ибо шапка не по Сеньке...
Президент и в самом деле не дорос до полноценного диалога с сетевой аудито-рией, но зато само циничное и продвинутое интернет-сообщество сбросило с себя политическую аморфность и нигилизм офисных работников. «Сетевые хомячки» оказались на Болотной площади и проспекте Сахарова реальной силой. Конвертацией их слепой, никем не управляемой, но всё же пока не разрушительной энергией в электоральную поддержку занялся Михаил Прохоров: подразумевалось, что уж ему-то, интеллигентному москвичу и символу «новой русской мечты», удастся завоевать сердца и голоса тех столичных блогеров и менеджеров средней руки, эдакого «офисного планктона», что океаном заливают площади и проспекты. Для них в Списке Пяти не осталось ни «вечно супротивного» Явлинского, ни утончённого Парфёнова, ни баснописца Быкова, ни экзальтированного Лимонова (не говоря уже о Ходорковском-МБХ): но покреативить эта прослойка общества стремилась чрезвычайно активно. Ведь именно на креативе эти люди, собственно, и делают сегодня деньги, продвигая в Сети торговые марки, выдумывая рекламные кампании и запуская дерзкие старт-апы...
Протестный электорат норовил быть наконец услышанным: здесь ещё не знали, кого хотят посадить на царство, но уже твёрдо для себя решили, кого оттуда пора скинуть. Так что Прохоров фактически стал олицетворением строки «против всех!»
Упор – на публичные дебаты
Основной посыл всех противоборствующих сторон сводился к простой до боли мысли: народ страдает и гибнет, виновник – мой оппонент. Под оппонентами власть подразумевала оппозицию и внешние силы, кандидаты в президенты – друг друга, как бы независимые СМИ видели врага исключительно в провластных «телекнопках», и, наконец, деятели культуры, не вставшие в строй «за Путина», беспощадно утюжили тех коллег, кто открыто выступил в поддержку нынешнего премьера РФ. Победители схваток определились ещё на дальних подступах: ими в первую очередь оказались сами медиа. Избирательный фонд российским законодательством ограничен суммой в 400 млн рублей ($13,6 млн) и активно кандидатами на высший пост использовался: в Казахстане в общей сложности он не может превысить 17 тысяч минимальных зарплат (около $2 млн) на одного кандидата в президенты.
Рейтинги эмоциональных ТВ-перепалок кандидатов на шапку Мономаха били все рекорды. Владимир Познер на Первом пикировался с кандидатом лично: төрт көзбен, как говорится. «Прожекторперисхилтон» Александра Цекало и вовсе высмеивал участников президентской гонки с их же собственной помощью: мелькать в рейтинговом шоу оказались готовы даже и на таких условиях Жириновский и Прохоров (правда, порознь). Владимир Соловьёв на своё полит-шоу «Поединок» приглашал участников политических дуэлей вместе с «секундантами» из группы поддержки. Плюс на том же канале «Россия-24» теледебаты кандидатов шли уже без соратников: здесь участники перепалок чувствовали себя по-хозяйски. Журналистов, ведущих дебаты, всерьёз не воспринимали, одёргивали, запросто «тыкая» и обращаясь по имени, между делом, порой даже и не поворачиваясь к хозяевам студии. Молодые телезвёзды удивлённо тушевались и умолкали. Разводила руками даже видавшая виды Арина Шарапова на Первом канале, а двух ведущих радиоэфира «Эхо Москвы» Жириновский во всеуслышание просто заставил молчать: «Я заплатил за эфир, я говорю, а вы сидите и молчите!». Пресловутая гражданская позиция прославленного оппозиционного медиа, да и просто чувство собственного достоинства вполне, оказывается, допускают такую беспардонность и запросто съёживаются под напором гостя. Как говорят казахи, жаман үйді қонақ билейді – в плохом доме гость ведёт себя распоясавшись.
Помнится, президентские выборы в Казахстане 1999 года блеснули креативом главы Таможенного комитета и кандидата в президенты РК Гани Касымова: в мерлушковой папахе и генеральской шинели он гонял по алма-атинскому базару в «Тастаке» бомжа, болел душой за страну в эфире телеканала КТК у журналиста Александра Новикова, ссорился с ведущим, мирился с ним, а в знак чистоты и искренности своих намерений давил хрустальный фужер в суровой своей таможенной длани. Сегодня вести дебаты политиков по образу и подобию российских на отечественном ТВ некому. И не потому, что по законодательству кандидатский кошелёк урезан всемеро по сравнению с российским.
В первую и главную очередь – это, конечно же, языковой барьер и уровень общей культуры дуэлянтов. Из публичных политиков, блестяще владеющих обеими языками, к такому символическому барьеру на дуэль вполне могут выйти, скажем, Имангали Тасмагамбетов, Нурлан Нигматулин. Но отыскать среди оппозиции фигуру хотя бы сопоставимого масштаба и уровня будет нереально, конечно же.
Достойно сможет представить власть и себя лично 47-летний кызылординец, депутат мажилиса Мурат Абенов. Ему бы мог оппонировать постоянный автор материалов «Новой газеты» – Казахстан» и известный политик Амиржан Косанов. В электоральный период будет востребован огромный неформальный публичный вес Тохтара Аубакирова.
Но модераторов такого рода баталий масштаба Владимира Соловьёва и акул телеэкрана, сопоставимых с Владимиром Познером, – нет в отечестве вовсе, за исключением совсем немногих. Вот – политически корректный и стильный Бигельды Габдуллин. А вот и несколько самовлюблённый, с налётом тонкого пренебрежительного менторства Владимир Рерих. Артур Платонов, и без того получавший лишь старательно отцеженную, профильтрованную информацию для своих разгромно-панихидных «портретов», перекочевал в другой формат, оставив делянку под всеказахстанского «жди-меня» Сергея Пономарёва («Бармысың, бауырым?»): а значит, недовольство элит вызвал даже такой регулируемый слив, ведущий стал неугоден и в назидание другим коллегам пострадал...
Наконец, Нурлан Еримбетов – уже переросший нишу политолога, освоивший даже пост председателя общественной комиссии по контролю за выборами. Ведущий «Открытой Студии» на телеканале «Астана», он стал ещё и главой Центра социального партнёрства при Фонде «Самрук-Казына». Чиновники сознательно переносят риски и неминуемо грядущий удар на медийную фигуру: с такой нагрузкой справляться желающих среди слуг государевых немного. Балансировать будет непросто, ведь солидных полномочий такое назначение и вовсе не подразумевает. Словом, сегіз қырлы, бір сырлы – и жнец, и швец, и на дуде игрец. Пожелаем же ему удачи...
Такая перегрузка невластными регалиями – не от хорошей жизни, похоже. Дефициит вменяемых журналистских кадров в Казахстане – острейший: в лучшем случае СМИ привыкли обслуживать власть, попинывая иногда поселковых акимов или стравливая в мелочных разборках соседей, невестиных подружек да жениховых друзей в ток-шоу. Конфликтной журналистики в стране нет. И программа форсированного индустриально-инновационного развития, естественно, её появление не предусматривает.
Сеть и политика. Новые правила
Баталии претендентов на российский престол сразу же после телеэфира сливали в Сеть, и тут же ток-шоу обрастали тысячами анонимных комментариев. В них схлёстывались друг с другом «хомячки», активно рекрутируемые на виртуальные войны за самые нереальные гонорары из расчёта за каждую строчку, за каждую открытую в социальной сети дискуссию. «Будем контролировать всю информацию в соцсетях, регулировать контент наиболее популярных групп в «ВКонтакте» и «Фэйсбук». В форумах и обсуждениях будут присутствовать наши форумчане и модераторы, мы будем доносить нашу альтернативную позицию. Наши блоги будут одними из самых топовых. Будем иметь своих людей среди модераторов и комментаторов. Некоторые странички и ресурсы придется просто убирать, с некоторыми договариваться. Влияние деструктивных идей этих ресурсов уменьшится, присутствие наших людей и нашей позиции увеличится... Сумма финансирования 18 000 000 рублей на 2012 год».
Эта вскрытая хакерами переписка двух лидеров прокремлёвского движения даёт читателям самое примерное представление о тех суммах, которые получают те самые анонимы, что оставляют ядовитые комментарии по всей Сети. Власть готова платить такие суммы – а значит, такие виртуальные битвы воспринимает вполне серьёзно.
И не зря. Ведь именно Интернет сдвинул затор нагромоздившихся льдин в политической жизни северного соседа и заставил Москву и Питер голосовать за Прохорова (здесь он набрал, соответственно, около 20 и 15,5%, а российская диаспора на Британских островах так и вовсе принесла бизнесмену почти 60%).
В Сеть сначала анонимно вылились осторожные кухонные перешёптывания, отсюда же стартовали и публичные выступления – сперва офисного планктона на площадях, а затем и подгоняемых «сердитыми горожанами» политиков. «Сетевые хомячки» уже не прячутся под выдуманные псевдонимы-аватарки «Вася Пупкин» и «Аврора Крейсер». Это реальные люди, открыто позирующие фото-и видеокамерам. Их уже слишком много, в автозаки их уже не распихаешь. Даже засунутые в полицейские «бобоны», они делают из долгой поездки шоу, на спор, на скорость размещая в «Фэйсбуке» и «ВКонтакте» фоторепы о своём задержании прямо по пути в участок. Стильное хамство стало популярным и признаваемым не только на гламурных междусобойчиках золотой молодёжи в каком-нибудь «камеди клаб» а-ля Павел Воля. И оно уже не вызывает праведный гнев, а напротив – едва ли не уважение и даже заискивание оскорблённого.
На первый взгляд, механизмы, аналогичные Болотной площади в Москве, пытаются запустить сегодня и в Казахстане, а точнее – в Алма-Ате. Сахаровым «назначен» Абай, а бренд протестного движения – тот же: «несогласные». Но на самом деле отточен и готов уже куда более прецизионный инструмент. Аналогом сетевого идола, своеобразной софт-версией Алексея Навального можно с определённой натяжкой назвать отечественное интернет-божество — Алишера Еликбаева. Лицо и глас мегапроектов олигарха отечественного розлива Нурлана Смагулова, Алишер вольготно расположился в сегменте пиара, гламура и прочего «форбса». В политику он лишь начинает осторожно играть. Еликбаев сотоварищи уже научились самостоятельно держать удар: к примеру, им пришлось отбиваться от критики за фоторепортаж из жизни геев... Ввернуть пару непечатных фраз в свои посты в социальных сетях Алишер не стесняется, а знаменитое его весьма недвусмысленное высказывание в адрес высокопоставленного поклонника IT-технологий «Давайте работу e-gov (электронного правительства. – Авт.) оценивать по е-баллам. Премьер там тот же? Кто даст ему по е-баллу?» многим могло бы стоить и карьеры, и бизнеса. Но не ему. Алишера, создателя многих старт-апов в Казнете, не изгнали из рая, и его многочисленные проекты в Сети также не были прикрыты: ибо не вложено туда ни тиына бюджетных средств, а сам интернет-сёрфер знаменит не только связями с сильными мира своего, но и своим дипломатическим искусством общаться со всеми и примирять порой заклятых врагов большого бизнеса. В итоге группу казахстанских блогеров во главе с Алишером премьер лично в самолёте отвёз на Байконур, на запуск очередного аппарата, а затем блогеры пресс-службой правительства были командированы в задраенный наглухо от внешнего мира Жанаозен. Чтобы привезти оттуда некую «истину» и «правду» о событиях...
Сам Еликбаев формально-кокетливо открещивается от всех подозрений в его политических планах: как, например, в интервью казахскоязычному сетевому проекту Екпін (после выхода в свет оно было переведено на русский на платформе yvision). Подчеркнём – пока – открещивается:
– Если бы вы могли изменить что-нибудь в нашем обществе, то с чего бы начали в первую очередь?
– Хороший вопрос, не знаю. За последние годы я понял, что мое мнение совсем уж часто расходится с мнением большинства. И сопротивление со стороны оппонентов идет колоссальное просто. И можно всю жизнь посвятить борьбе, переубеждая людей, пытаясь донести свою позицию. И вот я думаю, на хрен мне это нужно? Почему я все время лезу на рожон, если у меня даже политических амбиций нет.
Смещение акцентов – очевидно: вчера власть заигрывала с авторами двенадцатитомных полных собраний сочинений, сегодня – с микроблогерами, чьё творчество умещается в пару строк (один пост в Twitter позволяет автору чирикнуть ровно на 140 знаков). Нанотехнологии требуют и нанопиарщиков: волны обсуждений и настроений в Cети поднимают теперь не маститые авторы пера и микрофона, а чирикающая детвора. Детвора – которая сегодня стремительно теснит аксакалов в нашем «краю непуганых агашек». И вполне понятно, что в команде Нурлана Смагулова Еликбаеву отводится роль с весьма богатой партитурой. Появление олигарха в стане кандидатов на российский престол объясняли стремлением власти «бросить кость» подрастающему среднему классу и офис-менеджерам, которым надоели думские старцы. Если следовать этой же логике и в Казахстане, то Смагулов сотоварищи вполне могут занять место Прохорова и команды на грядущих схватках за белую кошму в Казахстане. За Смагуловым сегодня при желании можно разглядеть нереализованные надежды и новые интересы группы младотюрков, аффилированных с многочисленной группой «Казкоммерца» сил. Он – чуть ли не единственный из того костяка амбициозных бизнесменов, что удержался на плаву, на него и будут делать ставки.
Впрочем, это – формальная калька. В реальной жизни в его, Смагулова, бизнесе и политической биографии есть много компромиссов и чёрных пятен на белом камзоле. Более органично смотрелся бы и в этом рассматриваемом проекте, и в метаморфозах, связанных с «Ак жолом» (Азат Перуашев – продукт неотечественного розлива), Раимбек Баталов.
Хамить и врать. Скорее запомнят...
Ошибкой Жириновского в эту «юбилейную» для него, пятую, президентскую кампанию стал не традиционный для него словесный понос грубого сапожника и не чрезмерная критика в адрес национального лидера. Дело даже не в поездке на собачьей упряжке и не в посиделках с удочкой у проруби: эта псевдонародность лубочных роликов для «сына юриста» – стандартный набор.
Крест на карьере «народного» политика поставила народная артистка СССР. Выложенный в Сеть «Поединок» (канал «Россия») Прохорова с Жириновским менее чем за месяц собрал полуторамиллионную аудиторию. (Для сравнения: столько просмотров за год собрала малаховская программа «Пусть говорят!», выпуск под назанием «Аффтор жжот!», где собрались все вмиг прославившиеся благодаря вирусному видео во всемирной сети «герои».) Истеричный вопль ВВЖ в адрес Пугачёвой «вы, артисты, как последние проститутки, ложитесь под любого руководителя за деньги... завтра я въеду в Кремль, вы все будете лежать, я буду в вас плевать и вытирать о вас ноги!» ведущий Владимир Соловьёв прокомментировал сухой фразой: «Вот то, что вы делаете: вы себя публично хороните».
В Казахстане невыдержанность в публичных комментариях на столь высоком уровне – первого руководителя политической партии – стала входить в моду после смены руководства в «Руханияте». Серикжан Мамбеталин сперва запомнился общественности своими эксцентричными советами молодым девушкам (когда, как надо «правильно» беременеть и как вынашивать плод), прессингом в соцсети политолога Данияра Ашимбаева, угрозами в его адрес (не боишься встретить у подъезда «молодых нацпатов»?) и даже публичными оскорблениями его отца, Рахмана Алшанова, в социальной сети Facebook. Но терпение, похоже, лопнуло после его комментария жанаозенских событий («Я думаю, что такой президент-незнайка – это беда и трагедия для народа. Ситуация с Мангыстау показала, что президент не владеет ситуацией в стране»). Принципиальное отличие отечественных политтехнологий от российских лежит, конечно же, в нашем менталитете: безапелляционно-хамский стиль публичным инструментом влияния на умы масс у нас ещё не стал. Такого рода общение бастыки практикуют на совещаниях, за закрытыми дверями, но в публичное поле такие монологи выплёскиваются редко – лишь как компромат накануне кадровых перестановок (как это произошло в случае с начальником Западно-Казахстанского управления дорожного транспорта Толеу Бедровым).
Бояться больше не страшно
Чтобы кардинальным образом переменились настроения в той самой пятипроцентной прослойке российского общества, которая и тянет за собой весь народ, оказалось достаточно тонко... подтрунить над властью. И она перестала быть страшной и пафосной.
Не бояться ВВП сегодня для многих стало просто модно. Стильно. Прикольно. Высмеивать действующую власть оказалось куда эффективней, чем с оголтелыми лимоновцами громить местные органы власти или жечь полицейские «уазики». Путинской команде – судя по дебатам представителей Путина и Прохорова, силу сатиры тоже понять вовремя не удалось. Вопрос ведущей на телеканале «Россия» про политические анекдоты поставил в тупик известного венценосного режиссёра Никиту Михалкова, но подхлестнул динамику непрерывно токующей Ирины Прохоровой, сестры бизнесмена. Да, политические анекдоты – признаки стагнации и застоя. Да, это напоминает брежневский бровеносный период. Да, жанр политической сатиры именно сейчас беспрецедентно популярен в Сети (проект «Гражданин Поэт» автора «Новой газеты» Дмитрия Быкова, актёра Михаила Ефремова и продюсера Андрея Васильева – кстати, его свернули сразу после выборов)...
Мне вчера дали победу: что я с ней делать буду?
Но после такого лёгкого подтрунивания началось как раз самое страшное. Раскол общества. Между иронизирующими молодыми людьми и теми, кто свято поверил, что это и впрямь «оранжевая зараза» и происки Госдепа США, пролегла огромная пропасть. К Москве традиционно у многих жителей российских регионов складывалась стойкая неприязнь: в армии москвичам-новобранцам достаётся особенно жёстко от сослуживцев, московские комиссии и московских начальников на местах в глубинке воспринимают в штыки. А тут ещё из уст сакрального ВВП прозвучали те самые заветные фразы про «Отечество в опасности» и «осаждённую крепость»... Во многом именно благодаря такой агрессивной риторике победил сегодня Владимир Путин. Но в итоге он садится на царство в стране, глубоко и основательно, словно переспевший арбуз, лопнувшей сверху донизу от переполняющих её предвыборных страстей. Управлять державой, поставленной практически на грань гражданской войны, – не пожелаешь и врагу. Невольно начинаешь задумываться: может, это и был вариант Б? В случае проигрыша Путина его радостный победитель в опьянении победой получает в руки ящик Пандоры?..
Какое именно «послевкусие» осталось у национального лидера по отношению к Болотной, – догадаться нетрудно. Да, действительно, Москва стала «личным врагом Путина», как отметил бывший глава русского «Newsweek» Михаил Фишман. Но также несложно понять, какой силы разъедающая ненависть к Болотной же затаилась в сердцах тех молодых людей, которых десятками автобусов свозили в Первопрестольную в мартовские дни 2012-го.
Рассказы о «зажиревшей» Москве («Говорит... Москва! Остальные – работают...») кому-то из этих ребят уже наверняка приходилось не раз выслушивать от родителей или друзей в Волгограде и Костроме, Нижнем Новгороде и Тагиле, Урюпинске и Тамбове, Новосибирске и Томске, Магадане и Владивостоке... Им не понять эскапады москвичей в адрес проблесковых маячков: ведь в той же Сибири не мигалки преграждают путь водителю, а сама природа. Бездорожье в межсезонье и заносы зимой блокируют порой целые участки трасс федерального значения и даже БАМа, передавливая транспортные артерии и проверяя на выживаемость и дальнобойщиков, и целые деревни. Рубль, недовложенный в строительство и ремонт автотрасс, оборачивается потерей 10 рублей в масштабах уже всей РФ. Лютость природы сибиряки привыкли сносить: но скупость капризного федерального центра, что словно крохи со стола смахивает им символические бюджеты на инфраструктуру, терпеть более не готовы. Ближайшие соперники Путина – зюгановские коммунисты стали главными героями фильма об отламывании Сибири от метрополии: зёрна сепаратизма здесь дают обильные всходы. Напомним, что результаты президентских выборов-2012 Зюганов сотоварищи не признали, а его доверенное лицо Сергей Удальцов призвал к бессрочному митингу в Москве.
«Нефть в обмен на ничего»
Построенный только на интервью экспертов и даже без закадрового гласа ведущего фильм под таким названием стал хитом сетевых просмотров буквально накануне выборов главы российского государства. В нём спокойно и без лозунговых истерик сибиряки – от рядовых дальнобойщиков до профессоров вузов – преподносят зрителям ещё вчера немыслимую крамолу. Сибири Москва больше не нужна. Кремлёвская надстройка обременительна. Излишня.
Располовиненная 20 лет назад Советская империя теперь готовится свернуться, словно шагреневая кожа, до размера Московского княжества. И не ждите, господа хорошие, что эта – сибирская часть страны – долго останется русской. Эту незамысловатую истину малобюджетной документальной ленты вполне отчётливо можно понять, встряхнув отяжелевшей от теледебатов головой, избавляясь от гламурного очарования вальяжных московских политиков и телегуру...
Ведь кто бы ни пришёл к власти вместо Путина, скажем, Прохоров, Жириновский или Миронов, – ничего не изменится в жизни «ЗаМКАДья», как презрительно называют всю Россию без Москвы некоторые утончённые обитатели столицы. Смена элит переформатирует лишь состав выгодоприобретателей и освежит состав когорты миГалковых. Для рядовых россиян жизнь иной не станет: ибо элита по-прежнему заинтересована в сохранении status quo как можно дольше и дальше. Чтобы труба качала – под любыми лозунгами и с любой политической подоплёкой.
Загвоздочка только в одном: этого уже не желают многие жители самого главного сырьевого региона России. И им уже неинтересны твёрдой рукой оскоплённые шоу-выборы: на повестке дня – отрезание самой территории от метрополии. Отрыв пуповины... Демонстративно игнорируют сибиряков которое уже десятилетие: и вот эти суровые и неприхотливые мужики определили срок своим захребетникам. Это 2-3 года: за этот период начнётся освоение беспрецедентного проекта «Новая Москва». В состав расширяющегося на юго-запад мегаполиса войдёт 21 муниципальное образование, территория столицы разбухнет в 2,4 раза. По оценкам экспертов, для развития новых территорий понадобится около 10 трлн рублей. Для сравнения: это годовой бюджет Новосибирска на почти 340 лет вперёд. Естественно, такой размах столичного строительства не оставит Сибири ни одного шанса: с момента принятия столичного бюджета сибиряки и грозятся реализовать свой сепаратистский сценарий. Независимо от того, кто торжествует победу в Кремле...
«По последним данным, по последней статистике, 84% от доходов общероссийского бюджета страны – это НДС и НДПИ (федеральный, прямой Налог на Добычу Полезных Ископаемых, взимается с недропользователей. – Авт.), в частности, от продажи углеводородов и от реализации цветных металлов. Поэтому мы видим сейчас явный перекос в системе сбора и перераспределения доходов. Страна, можно сказать, вся целиком живёт от добычи полезных ископаемых, от добычи углеводородов. Фактически все основные, самые лакомые кусочки достаются федеральному центру. Принцип распределения этих денег — он совершенно непрозрачен. Это сделано сознательно. Это сделано административным способом. Вся конфигурация изначально была выстроена таким образом, что все деньги, все доходы высасываются в центр, – утверждает сибиряк Евгений Митрофанов, руководитель Фонда защиты прав потребителей. – Нефть добывается здесь, газ добывается здесь, придумана некая виртуальная реальность, которая позволяет деньги оставлять там, а потом уже регионы вынуждены умолять на коленях центр, чтобы он выделил им какую-то часть денег».
Хватит кормить?..
В следующем году регион готовится отметить 95-летие Декларации о государственном суверенитете Сибири. Её приняли в 1918 году, опьянившись воздухом свободы Февральской революции. Независимость просуществовала 122 дня, и в том же 1918-м Временное Сибирское правительство отменило свою декларацию «О государственной самостоятельности Сибири». Было решено «сложить с себя верховное управление и всю полноту власти на территории Сибири передать Временному Правительству Всероссийскому».
В пику авторам ленты «Нефть в обмен на ничего» известный сибирский журналист и признанный эксперт Дмитрий Верхотуров неоднократно хоронил надежды сибирских сепаратистов. Интересно, что свои выводы он строил на сопоставлении... Казахстана и Сибири: «Казахстану несказанно повезло: становление независимости проходило в исключительно благоприятных условиях. Во-первых, Казахстан уже был сформировавшимся государством со всеми институтами. Во-вторых, у него имелся статус государства – члена СССР, и после Беловежского соглашения о роспуске Союза у Казахстана были все права независимого государства. В-третьих, ему благоприятствовали политические условия. В-четвертых, становлению казахстанской дипломатии помогал МИД России, унаследовавший всю структуру могучего МИД СССР. Есть ли что-то подобное у Сибири? Нет. Ни сложившегося государства и его институтов, ни статуса, ни благоприятных политических условий, ни возможной помощи со стороны. Только полный безумец в таких условиях может надеяться на успешное отделение».
Если бы Верхотуров был знаком не только с новейшей историей своего края, то он бы вспомнил и о создании в Оренбурге правительства Алашорды – в 1917 году. Эта новая зарождающаяся цивилизация Алашорда, пытавшаяся изменить и кардинально изменившая сознание простого степняка, просуществовала в Великой Степи гораздо дольше – два года и три месяца. И именно просветительская миссия алашординцев, реально наполненная патернализмом к своему народу, в том числе заложила и основы нынешнего успеха Казахстана. Отказываться от своего стремления к независимости славные сыны казахского народа добровольно не стали: Алашорда была уничтожена большевиками.
Не имея за плечами подобного опыта борьбы и обретения независимости, сибиряки, впрочем, вполне могут обратиться за рецептом борьбы с метрополией к опыту государства, также имеющего федеративное устройство. Ведь в ФРГ регионы-доноры всем миром до сих пор вскладчину поднимали с колен столицу федеративной республики. Только в 2011 году в фонд взаимопомощи земель богатые Бавария и Гессен, Баден-Вюртемберг и Гамбург собрали более 7 млрд евро. Половина суммы была израсходована «на развитие» Берлина. Но уже весной-2012, накануне очередной волны финансового кризиса и неминуемого дефолта ряда стран Еврозоны, министр финансов Баварии Маркус Зёдер напомнил столице её истинное место: «В Европе формируется система штрафов, с которыми придется считаться странам-должникам. Что-то подобное следует ввести и внутри Германии. Если Греция, Португалия и Италия напрягаются, то и Рейнланд-Пфальц, Бремен и Берлин смогут». В качестве экстренной меры Зёдер предложил заморозить выплаты в общий фонд до 2019 года, то есть до конца действия нынешних норм финансовой взаимопомощи, – об этом сообщили журналисты Deutsche Welle.
Регионы: отпустить или скрутить?
Казахстанские СМИ не раз подчеркивали нелепый перекос: Западный Казахстан получает 1% доходов от той нефти, которую добывает. Об этом шёл разговор журналиста еженедельника «АиФ» с Ерланом Кариным «Клановость – главный принцип на олимпе власти» десять лет назад. И вот уже в 2012 году тема наделения регионов необходимой степенью свободы, всё это время муссируемая журналистами, обрела свои контуры и в очередном Послании президента. По словам главы государства, в 2012 году будет разработана целостная концепция развития местного самоуправления, ибо важный аспект региональной политики в Казахстане – повышение качества жизни и благосостояния людей в регионах. Преломление этой части Послания через призму оценок казахстанских политологов выглядит неоднозначно.
«Усиление регионального сепаратизма, усугубление противоречий между центром и регионами, активизация социальных процессов – вот неполный список проблем, которые могут «устроить» недовольные своим положением региональные элиты. А таковых, похоже, немало. По словам Максима Казначеева (аналитика Института политических решений. – Авт.), в одной только Алма-Ате количество оспариваемых судебных решений о снятии с предвыборной гонки того или иного кандидата достигло уже половины от общего числа снятых кандидатов. Если в те же условия поставлена хотя бы половина протестных регионов, то у страны появилась новая серьезная проблема, которую необходимо решать как можно быстрее.
Для наглядности можно вспомнить, с чего именно начинался «трудовой» конфликт в Жанаозене. Марат Шибутов в интервью российскому ИА REGNUM еще в начале января отмечал, что первоначальные требования бастующих не содержали в себе элементов социального протеста. Выдвинутый руководству страны ультиматум гораздо больше напоминал «требования среднего руководства производственного филиала, которое хочет получить независимость от центрального офиса компании». В том же интервью эксперт акцентировал внимание на еще одной интересной детали: «сепаратистские волнения всегда там (на западе Казахстана. – Прим. ред.) были. И они базируются на одном простом факте: город Астана в настоящее время является паразитом, который отнимает деньги у других регионов страны. (…) Также это касается кадрового вопроса – практически из всех высших чиновников и депутатов парламента уроженцем Мангистау является только Ляззат Киинов». (Хотя, по нашим подсчётам, в первой топ-двадцатке казахстанских политиков, наделённых президентом страны безграничной милостью и властью, – более половины составляют выходцы из Западного Казахстана. – Авт.) Сейчас Шибутов уверен: «если ситуацию не начать исправлять, выдворенные из правового поля элиты начнут стремительно маргинализироваться». По его мнению, сейчас «складывается ситуация – президент сказал в послании о региональном самоуправлении. Это значит, что маслихатам дадут больше власти – в части распределения бюджетных потоков, например. И что получается? Власть в руки маслихатов дали, но существенно почистили их ряды», – пишет известный казахстанский журналист Михаил Пак специально для еженедельника Central Asia Monitor.
(Окончание в следующем номере.)
