Материалы

Этот ненужный нужный Евразийский союз

Подробности

4491

06.11.2013

Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук

Его политическая задача сознательно спрятана за «торговым сотрудничеством»

Этот номер «Новой» – Казахстан» попадает в вилку двух событий. Первого ноября Европа отметила десятилетний юбилей своей общей валюты, как раз и придавшей ей фактически единую государственность.
А 10-11 ноября в Екатеринбурге президенты Путин и Назарбаев подпишут новый Договор о добрососедстве и союзничестве в XXI веке.

Хотя конкретный разговор будет привязан, конечно, к запланированному на май 2014-го подписанию Договора о Евразийском экономическом союзе.
Что касается евро, то грядущая его судьба ясна не вполне: вывалятся ли из ЕС Греция с Кипром и Португалия с Испанией – этого не знает никто. Как сейчас никто не знает и того, удастся ли Евросоюзу прирасти Украиной и Грузией. Осуществляя тем самым сокровенные чаяния правящих «элит» этих бывших советских республик.

Единственно, что можно утверждать, это то, что варианты и расширения, и сжатия Объединенной Европы сейчас равноконкурентны и равновероятны. И то, что во всех вариантах и евровалюта, и Евросоюз свою уже состоявшуюся ядро образующую государственность сохранят.
Уверенность эта проистекает из реализации еще первоначальной (послевоенных 50-х и 60-х годов) задумки инициаторов «Союза угля и стали»: сделать новую войну в Европе невозможной не только политически, но и экономически – через объединение производственных мощностей.
Поэтому если История чему-нибудь и учит, то отцам-основателям евразийской интеграции надо бы примерить европейский урок к пребывающему в некоторой неопределенности маю-2014.
В самом деле, возьмем недавнее выступление Нурсултана Назарбаева на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Минске. Там констатация успехов переплетена с констата-цией проблем:
«Положительные итоги объединения мы уже отметили: растет товарооборот между нашими странами, доля стран ТС во внешнеторговом обороте Казахстана достигла 18% от общего объема. Но мы должны откровенно говорить и о недостатках. Свободное перемещение товаров ужесточило условия конкуренции казахстанских производителей с предприятиями стран ТС и ЕЭП. Растут внешнеторговые диспропорции. Доля импорта Казахстана из стран ЕЭП увеличилась с 32% от общего объема в 2009 году до 40% в 2012 году. В то же время сохраняются серьезные трудности для доступа казахстанской продукции на рынки России и Беларуси, которые используют нетарифные и технические барьеры, завышенные санитарные и фитосанитарные нормы, меры по сертификации, лицензированию и квотированию, требования по унификации технических регламентов».
Вот эта тема – насчет увеличения товарооборота внутри Таможенного союза как главной его цели, честно говоря, смущает. Понятно, что как раз из политических соображений лидерам интеграции приходится всячески подчеркивать исключительно экономический ее характер, сугубо, так сказать, прагматический. И действительно, уж куда прагматичнее: во всех официальных обоснованиях во главу угла ставится задача увеличения товарооборота между тремя решившими создать общее пространство экономиками. Именно выполнение этой задачи – главное мерило и доказательство успешности интеграции.
Мне, например, в память врезались слова президента Назарбаева на московской еще встрече с Путиным, что после старта Таможенного союза взаимный товарооборот вырос на 30% и составил 30 млрд долларов. По оппозиционной привычке подумалось: а чему тут радоваться?
Вот если бы на 30% выросли производство и потребление в наших странах – это было бы замечательно, а товарооборот… сам по себе может где-то прибавляться лишь за счет того, что где-то уменьшается. Само собой, после старта Таможенного союза торговля с Китаем, Европой, Турцией и остальным миром притормозилась, но это еще большой вопрос, что выиграли от этого экономики всех трех стран. Население – без вопросов проиграло…
Решил сам покопаться в статистике, посмотреть, какой стране и по каким позициям вот эта устроенная Таможенным союзом пересортица во внешнеторговых балансах дала выигрыши или проигрыши. И знаете, на чем сразу споткнулся? Не увидел там ни 30%, ни 40% роста!
Вот смотрите таблицу №1.

Здесь мною подсчитаны только проценты, а все цифры – с сайта Агентства по статистике. Экспорт из Казахстана в Россию, как видим, даже упал: если в 2011 году его доля составляла 8%, то со стартом ТС вышло всего 7,1%, и лишь в прошлом году слегка подрос до 7,4%.
С импортом из России та же история – упал! Если в 2011 году на российский завоз всего закупаемого Казахстаном приходилось 41,4%, то в 2012 году уже только 36,6%, а в прошлом и того меньше – 36,2%.
И с Беларусью тоже никакой прибавки, даже наоборот. Экспорт Казахстана в Беларусь как был мизерным, 0,1%, так таким и остался. Беларусь же нам поставляла побольше – 1,6%, но со стартом ТС тоже пошел обратный процесс: в 2012 году белорусская доля в казахстанском импорте упала до 1,4%, а в следующем – до 1,3%.
Нет, я, конечно, допускаю, что Статагентство Казахстана плохо следит за выступлениями главы государства и не успевает в своих данных все правильно отражать. Но тут вот какая запинка: уж больно невелико само по себе внешнеторговое партнерство трех объединяющихся экономик!
В самом деле, если исходить из голимой прагматики, то более-менее значимым для нас торговым партнером является только Россия, и то лишь по импорту. Заинтригованный этим обстоятельством, я составил следующий рейтинг – по тем же официальным статданным.
Доли стран-партнеров во внешней торговле Республики Казахстан (смотрите на графике №1.)

Выходит, из прагматических соображений Казахстану надо составлять Таможенный союз, кроме России, с Евросоюзом и Китаем. А также еще почему-то со Швейцарией и с маленькими такими США. И, может быть, еще и с Турцией, как недавно предложил наш президент. Что же до Беларуси – от нее на графике едва видны следы, она для нас идет где-то за Киргизией и Узбекистаном.
А что же мы – для наших партнеров?
Дело стало принимать интересный оборот, пришлось зайти уже на РосГосСтат, составить рейтинг главных партнеров для России (смотрите на графике №2).

Выходит, для России мы тоже далеко не в торговых приоритетах (хотя соседство с США слегка компенсирует это наше огорчение). Беларусь – та тоже не в числе первых, хотя и существенно важнее нас для России – почти как Украина. Украина, к слову, для России уже стала меньше значить не только Китая и Германии, но и Италии с Голландией, – чего бы Путину так настойчиво ее тянуть?
Кстати сказать, давайте-ка посмотрим на Украину (график №3).

Вот для нее – да, Россия очень важна, почти так же, как Евросоюз. Что (если уж мы тут все меряем «прагматизмом») как раз и объясняет нынешнее положение Украины «на рызрыв». Если в конце ноября Евросоюз подпишет-таки с ней Договор о торговой ассоциации, экспорт-импорт Украины с Россией рискуют сильно просесть, а это гарантированный не только экономический, но и политический кризис. Если же Янукович не поторопиться отдать Европе Юлию Тимошенко, ассоциирование опять будет отложено, и актуализируется присоединение к ЕЭС, пойдут вниз столбики уже европейского экспорта-импорта – опять кризис.
Впрочем, пока судьба не ассоциированной с нами Украины подвешена, посмотрим на братскую Беларусь, там тоже интересная картина (смотрите на графике №4).

Интересно здесь не столько наше весьма далекое место, сколько очень относительная важность самой России во внешней торговле Беларуси – всего-то чуть более 8%. Украина, кстати, для Беларуси почти столь же важна, а вообще для батьки Лукашенко «чисто прагматически» жизненно важна не столько евразийская, сколько «общемировая» интеграция.
Вывод: после развала «народно-хозяйственного комплекса» СССР мы так долго привыкали и приспосабливались вести свои экономики раздельно, что… приспособились. Вот, к примеру, наша соседка Киргизия, еще один кандидат в ЕЭС, тоже приспособилась (смотрите на графике №5).

Поэтому сейчас важен вовсе не «товарооборот», а принципиально иное – способность производить именно общий экономический продукт, для общего потребления на объединяемом межгосударственном экономическом пространстве.
А это, я вам скажу, уже не экономическая, а чисто политическая постановка задачи. Уже в силу одного того, что как раз производственная кооперация у нас успешно разрушена, и вполне-таки целеустремленно.
Хотите примеры? Пожалуйста.
Советский Союз замыслил и почти успел построить мощнейщий энергомост для переброски дешевого и изобильного электричества восточно-сибирских ГЭС в европейскую часть. Опорной частью этого моста служили плечи от Барнаула до Экибастуза и от него до Тамбова, с уникальнейшими линиями постоянного и переменного тока напряжением выше миллиона вольт, с дешевыми и мощными Экибастузскими ГРЭС 1 и 2 посередине. Технически, все это и сейчас существует, но моста – нет. Более того, Омск, который в этой стратегической схеме питался от нас, россиянам пришлось срочно обеспечивать собственной ЛЭП-500 – исключительно ради независимости от казахов.
И наоборот, Павлодарский (полностью) и Чимкентский (частично) НПЗ как были посажены на нефтепровод «Омск – Чарджоу», так на нем и висят, имея массу проблем, поскольку общая труба есть, а общего производства – нет.
Еще пример: «Казатомпром», вполне-таки успешная национальная компания. Действительно, мы на первом месте в мире по добыче урана. Правда, половину этого урана добывают уже иностранные совместные предприятия, а вся эта добыча – сырьевая. Технология не самая простая, но и не мудреная, отработанная еще в СССР на открытых и обустроенных тогда месторождениях. В одни скважины закачивается серная кислота, из других выкачивается ураносодержащий раствор. Осаждение – и за границу.
Единственные две высокотехнологичные вставки – это МАЭК и УМЗ. Но атомный реактор в Актау уже давно остановлен, Ульбинский металлургический завод, получавший с Урала обогащенное урановое сырье и доводивший его до изготовления топливных таблеток, простаивает. Россияне же вгрохали большие средства в создание шунтирующих УМЗ собственных производств.
И знаете, что более всего поспособствовало выпадению того же казахстанского УМЗ из производственной кооперации? Политический курс на торговлю и сотрудничество «со всем миром». Планы кооперации с французскими и другими атомными компаниями по прозводству топливных сборок для реакторов есть. Производства – нет.
Точно так же в размазанное по всему миру «сотрудничество» упрется и поставленная президентом задача строительства первой в Казахстане АЭС. Сейчас угольную Балхашскую ТЭС строят корейцы, а потом всему Казахстану придется, через повышенную стоимость киловатт-часа, возвращать иностранцам их инвестиции и прибыли. А АЭС – в разы дороже. И во что это обойдется нашему потребителю и всей экономике, если своего, кроме сырого урана, ничего нет, и не будет плотной кооперации с тем же «Росатомом»?!
Конечно, пока политическая задача сознательно спрятана за «торговым сотрудничеством», страны-участники будут сегментировать свои пространства всякими разными санитарными, ветеринарными и техническими регламентациями-сертификациями. И никакая Евразийская экономическая комиссия, пусть и самая Высшая, ничего с этим не сделает.
Однако время для политического формулирования целей и задач евразийства сейчас явно еще не наступило. Казахстан, Россия с Беларусью и все кандидаты на присоединение к Таможенному и Евразийскому союзам остаются частями той глобальной евро-долларовой экономики, которая все более втягивается в мировой системный кризис, драматические развязки которого еще только намечаются.

Поэтому процесс казахстано-российского союзничества в XXI веке, несомненно, будет и дальше продвигаться вперед… все время топчась на месте.

• < Назад
• Вперёд >