Материалы
Гайки будут завинчивать и дальше
- Подробности
- 5442
- 09.02.2012
- Наталья ХАРИТОНОВА, к.и.н., координатор JEEN, специально для «Новой» — Казахстан»
Политический контекст в Казахстане не демонстирует каких-либо изменений в лучшую сторону
Уроки Жанаозена не прошли для властей Казахстана даром. На днях при Фонде «Самрук-Казына» были созданы Центр социального партнерства, а также целая рабочая группа по анализу и совершенствованию практики социально-трудовых отношений. Видимо, предполагается, что данные структуры смогут предот-вратить события, подобные тем, которые имели место на западе Казахстана. На мой взгляд, эта мера, хоть и запоздалая, но тем не менее верная, однако проблему только с помощью этих структур полностью решить вряд ли удастся.
.Дело в том, что трудовой конфликт между работодателем и работником не может рассматриваться автономно от общего социально-политического контекста, в котором существуют эти субъекты трудовых отношений. И именно этот контекст — определяющий. Предположим, трудовой конфликт, по характеру сродни тому, что имел место в Жанаозене, приключился где-нибудь в благополучной Швейцарии. Как бы он ни решился, скорее всего, ущемленная сторона вряд ли стала бы объявлять голодовку или, не дай бог, пошла бы убивать себя (как один из бастующих рабочих компании «Озенэнергонефть», покончивший жизнь самоубийством 3 октября 2011 г. в Жанаозене). Это я все к тому, что без кардинальных перемен в политическом строе страны создание таких институтов — полумера, призванная убеждать и своих граждан, и зарубежных партнеров в том, что, мол, все о,кей, принимаем меры, проблему решим...
А тем временем контекст в Казахстане не демонстрирует признаков каких-либо серьезных изменений в лучшую сторону даже после Жанаозена. Скорее наоборот — в ожидании второго приступа кризиса гайки будут завинчивать и дальше. И если первая волна молчаливой фрустрации среди населения пару лет назад спасла — эффект обманутых ожиданий так и не вылился в политическую форму, то сейчас есть много предпосылок к тому, чтобы социальный протест, в самом широком понимании этих слов, проявился в полном масштабе. Оставим в стороне тезис о происках отщепенцев, отсиживающихся на Западе и старающихся всеми силами навредить режиму. Ведь совершенно очевидно, что никакие происки не могли бы вывести людей на улицы, если для этого не было бы реальных предпосылок.
К тому же у Казахстана теперь есть пример, который демонстрирует ему Россия. В Москве 4 февраля прошла третья волна митингов, причем самая многочисленная, несмотря на морозную погоду.
Полагаю, позиции елбасы более основательны, нежели у российского «национального лидера», а политический класс рассерженных горожан в Казахстане куда более узок. Полагаю также, что информация о том, как наводился конституционный порядок в Жанаозене силами КНБ и ОМОН, постепенно просачиваясь в городские кухни столиц, пугает куда сильнее, чем грядущая вторая волна кризиса. Однако дурной пример заразителен, и кто знает, чем станет «планета Митинг» в России после 4 марта, и каково будет влияние этих акций протеста на соседей по постсоветскому пространству.
